Виктор Андриянов - Косыгин

Как-то на совещании в Совмине один из хозяйственников горячо доказывал, как эффективно действуют очистительные системы на Байкале, где построили целлюлозно-бумажный комбинат:

— Вода чистая — я сам пил!

— А рыба как? — спросил Косыгин.

— А рыба дохнет, — под общий хохот зала признался «защитник» Байкала.

Алексею Николаевичу очень хотелось порыбачить на донской зорьке с Шолоховым: для них леска, как заметил один мыслитель, была ниточкой, связывающей человека с природой. Но побывать в Вешенской ему не довелось. Зато приезжала, и не раз, Людмила Алексеевна, однажды судьба забросила на Дон и Татьяну.

Я написал в Вешенскую, Александру Михайловичу Шолохову, сыну писателя, попросил рассказать о встречах его отца с Косыгиным. Таилась надежда: вдруг в дневниках, блокнотах Михаила Александровича сохранились какие-то записи? Через несколько дней пришел ответ, я приведу его полностью — настолько он интересен, дополняя наши представления и о Шолохове, и о Косыгине.

«Уважаемый Виктор Иванович!

Александр Михайлович поручил мне ответить вам, так как я была близким другом семьи Людмилы Алексеевны, часто встречались семьями с ними, и, естественно, с Алексеем Николаевичем Косыгиным.

Если Таня передала вам фотографии, то, очевидно, это те же, что есть у меня. Что касается блокнотов и дневников М. А. Шолохова, то могу, к сожалению, сообщить, что он не вел никаких дневников после войны, тем более записей бесед с Алексеем Николаевичем, своим другом и близким по духу человеком. Алексей Николаевич всегда открытками поздравлял Михаила Александровича со всеми праздниками. Он присутствовал на «золотой свадьбе» Михаила Александровича и Марии Петровны Шолоховых в 1974 году, в Москве, в этом же году Михаил Александрович с семьей были гостями на юбилее (70-летии) Алексея Николаевича. Это был очень теплый и дружеский круг людей. Приезжали бывшие сослуживцы Алексея Николаевича из Ленинграда и из Сибири. Встреча их была очень трогательной.

Михаил Александрович иногда обращался за помощью к Алексею Николаевичу по депутатским делам, в частности, не без помощи А. Н. Косыгина был построен в Вешенской красавец-мост через Дон. А вот о чем они беседовали вдвоем — этого никто не знает. У них было много общего в оценке событий, в вопросах государственных, они могли беседовать часами.

Извините, что мало чем могу помочь вам.

P.S. Кстати, Людмила Алексеевна с Джерменом Михайловичем и Таней гостили у отца в Вешенской летом 1973 года.

Людмила Алексеевна не один раз приезжала к дню рождения Михаила Александровича уже после его смерти, на праздники «Шолоховская весна».

Ту поездку очень хорошо помнит Татьяна.

— Мы выехали из Москвы на двух машинах — Светлана Михайловна с мужем на одной, я с родителями на другой. Думали успеть к вечеру, но дорога оказалась труднее, чем мы рассчитали. Добрались только к четырем утра, уже светло, солнышко поднимается. И представьте, нас ждали — никто не расходился, с дороги — сразу за большой стол.

После такой ночи клонило в сон, но так не хотелось вставать из-за этого дружного стола. Михаил Александрович потягивал подаренный «Галуаз», крепчайшие французские сигареты, расспрашивал гостей, сам что-то рассказывал…

Листаешь страницы альбома и видишь, как растет малышка. Вот она уже школьница, вот помогает деду варить уху. А это что? «Дю-баба — лучший друг Танечки, ведь она всегда сыграет в карты». Но к приходу Алексея Николаевича карты убирались — не любил он карточных игр. Домино — другое дело, любил постучать костяшками.

Дом, семья — все это было на Клавдии Андреевне. Она любила хлопотать о всех родных, опекала Марусю, сестру Алексея Николаевича, приглашала в гости его племянницу Лялю — дочь Павла, рано ушедшего из жизни. Болезнь сестры, конечно, сказалась на семейных планах Косыгиных. Они ограничились одним ребенком. («Одна, но какая!» — с гордостью говорила Клавдия Андреевна, когда возникал разговор на эту тему.)

Бабушка запомнилась Татьяне очень общительной, раскованной. Мама была куда сдержаннее. Она больше походила на отца.

— Честно говоря, и нас с братом воспитывали жестковато, — говорит Татьяна Джерменовна. — По большому счету, это даже мешало в жизни. А тогда, наверное, так было надо. Мне с детства вбивали: ты не лучше других. А действительно, чем я лучше?

Теплый ветер несет над склоном белесые пушинки. Динамик приглашает гостей на экскурсию. По музею их проведут. А за колючую проволоку не пустят. Таня смотрит на едва видную из-за деревьев крышу дачи — мысленно она сейчас там.

— Клавдия Андреевна очень любила семечки, просто обожала, покупала кульками на рынке, жарила и ела. И я в детстве любила, и мама. А Алексей Николаевич их не выносил. Говорил: «Клавдия, перестань есть семечки, что ты здоровье себе портишь?!» Она могла днем грызть семечки, но когда ждали его возвращения, тут же все убиралось…

Без Клавдии Андреевны он за стол не садился. Приходим утром на завтрак, а она задерживается. «Татьяна, сбегай к бабе Клаве, мы ждем ее завтракать». Я бегу, она отвечает: «Скажи: пусть садятся, я сейчас иду». Нет, он все равно ждал, пока она придет.

«Дю-баба» — мать Клавдии Андреевны — любила смотреть телевизор. Ее привычку уважали, да и часто выходить в ее годы было тяжеловато. А вот всех остальных Косыгин тормошил:

— Что торчать у телевизора? Пойдемте на каток, погуляем.

На каток они ходили вдвоем.

— Я училась в школе фигурного катания, а он катался с детства. У него были старые коньки, «гаги», с допотопными, черными ботинками. Я их очень хорошо помню. Когда мы приходили на каток военного санатория, шли в вагончик, он обязательно надевал портянки, только портянки, не носки, иначе, говорил, натрешь ногу. То же самое, когда ходил на лыжах. Причем эту портяночку он так виртуозно заворачивал, а носки на лыжах или на коньках не признавал.

После обеда Алексей Николаевич иногда шел отдыхать, а чаще сидел с бумагами, их привозили даже по субботам и воскресеньям. Но, когда он освобождался, опять шли гулять. Он очень любил это время, расспрашивал нас с Алешей о наших делах, что читаем, с кем дружим.

Смерть Клавдии Андреевны многое в доме изменила. Понимаю сейчас, каким тяжелым для Алексея Николаевича был праздник Первого мая. Кругом музыка, флаги, песни, военный парад и демонстрация, Председателю Совмина, члену Политбюро надо быть на трибуне мавзолея, потом на государственном приеме. И только после этого он мог заехать на Новодевичье, постоять у могилы жены, оставить цветы… А вечер провести в кругу семьи, самых близких друзей…