Конкордия Ландау-Дробанцева - Академик Ландау. Как мы жили
Много часов я бродила злющая по Праге. Вдруг увидела дома, которые видела из окна отеля, по этим приметам нашла отель.
На следующий день пришёл физик, к которому я обращалась с просьбой о гонораре. Он сбивчиво, смущаясь, сказал, что, к сожалению, это невозможно.
(…) Поблагодарила за хлопоты, а в глазах — туман. Что делать?
За ботинки уплачу, а с управляющим отеля придётся объясниться. Через Московский банк я уплачу по счёту в фунтах стерлингов.
Вскоре принесли готовые ботинки, их конструкция была сложной. Высокие, изящные, на крепкой частой шнуровке, гибкие стальные стержни поднимались высоко за колено, в конце бедра — широкий пояс с пряжками, через год искалеченная левая нога вытянется, выправится, и Дау, хромая, сможет ходить и стоять без ботинка, а в этих замечательных ботинках хромать совсем не будет. Да, из-за таких ботинок стоило приезжать в Прагу!
Излив всю свою благодарность словами в самой сердечной форме, я со страхом спросила, сколько я должна заплатить крон. Профессора-ортопеды, смутившись, ответили: «Что вы, и речи не может быть об оплате. Весь мир спасал жизнь физика Ландау. Наш институт счастлив, что ему предоставилась честь помочь великому учёному, попавшему в беду. Нас к вам в Карловы Вары пригласил наш ЦК. Вы — почётные гости нашей страны. Мы очень рады, что у нас получились очень хорошие лечебные ботинки для всемирно известного физика Л. Д. Ландау!».
Невыносимая тяжесть свалилась с моих плеч. Мы — почётные гости этой высококультурной, этой замечательной страны, а я позволила себе мельтешить о каком-то гонораре, который был мне к тому же и совсем не нужен! Мы — почётные гости Чехословакии! Мне и присниться это не могло. К распиравшему меня счастью примешивалась горечь сожаления: раз в жизни я была почётной гостьей такой страны и не насладилась этим! Даже не воспользовалась машиной и не осмотрела Прагу!
Когда ушли ортопеды, я спросила:
— Дау, ты знал, что мы почётные гости этой прекрасной страны? — Да, конечно, помнишь, когда мы заблудились в поисках водолечебницы в Карловых Варах, тогда меня узнал один человек, говоривший по-немецки со мной. У меня сложилось впечатление, что он был, вероятно, член ЦК КПЧ. Мне это сообщил управляющий отелем «Империал». Он меня поздравил и сказал тогда, что нас переводят в специальный санаторий для почётных гостей страны!
— Даунька, и ты, ты, все помнишь и даже название отеля «Империал»?
— Коруша, этого забыть нельзя. Как почётный гость страны я впервые здесь.
— А почему я этого не знала до сегодняшнего дня, а завтра уезжаем!
— Корочка, наверное, я в этом виноват, ты ведь тогда заболела, а я потом все воспринимал, как должное!
— Зайка, милый, все просто замечательно! Главное, ты все помнишь, а Гращенков уже помер, так и не узнает, как он ошибся насчёт потери у тебя ближней памяти.
Правда, я очень терзалась, что не смогу оплатить счёт отеля, но все уже позади, какое счастье, завтра едем в Москву! На радостях все сбережённые чешские кроны раздала служащим отеля! Но один сувенир на счастье я все-таки вывезла из страны, где была почётной гостьей. В прекрасном настроении вышла попрощаться с Прагой. Адрес отеля уже знала. Заметила, что все идущие мне навстречу женщины бережно несут золотые веточки, изредка между золотых листьев мелькают золотые ягодки. Такого я в жизни не видела: все сверкает чистейшим золотом, золото не произрастает, что это? Это очень красиво! Вдруг вижу огромную корзину, наполненную загадочными веточками, вокруг корзины женщины, все покупают. Я забыла, что я за границей, спросила по-русски: «Зачем эти красивые веточки?». Одна пожилая дама с большим акцентом мне ответила по-русски: «Скоро Новый год. У нас, чехов, традиция. Это символ большого счастья в Новом году!».
Так мне же этого только и не хватало! Мне необходимо вывезти символ большого счастья в Новом году! Счастья выздоровления моего Дауньки в новом наступающем году.
Золотые веточки я привезла в Москву как самые драгоценные реликвии, а суеверной себя не считала.
Среди провожающих нас в Москву, конечно, был и советник нашего посольства И.И.Удальцов. Я уже нор— мальными глазами смотрела на него, просто очень симпатичный, очень добрый человек, подаривший нам столько своего внимания, я чувствовала себя очень ви— новатой перед ним. Он с удивлением поглядывал на ме— ня: мою мрачную замкнутость сменило весёлое настро— ение, опасность неоплаченного счета в отеле миновала, он ведь не знал моих терзаний, а посоветуйся я с ним все бы сразу прояснилось!
Заглаживая свою вину, приветливо прощаясь с ним, я очень искренне приглашала его посетить нас в Москве, заготовив для него и телефон, и наш московский адрес. В его глазах прочла одно недоумение. И было от чего, если стать на его место.
Благополучно доставив из аэропорта своих сограждан на посольской машине в отель «Империал», на следующий день вдруг узнает: жена больного физика повела мужа пешком в водолечебницу, заблудилась, потом устроила истерику! Конечно, все это плохо говорило обо мне. И.И.Удальцов, вероятно, очень боялся за моё поведение в Праге. Он был прав, за такой истеричкой нужен был присмотр. До сих пор не могу избавиться от чувства своей вины перед И.И.Удальцовым. Конечно, у меня были свои причины, ничто не проходит бесследно. После того как не стало А.В.Топчиева, у меня появилось недоверие к лицам, с которыми меня сталкивала судьба в трагические дни моей жизни. Позже поняла: люди с благополучным течением жизни далеко не всегда могут понять психологию человека, в жизнь которого ворвалась трагическая неожиданность, большое человеческое горе. Исключение составляют люди с большим, человеческим сердцем, перед которыми надо склонять колени. Как А.В.Топчиев. Оказавшийся на его месте академик Миллионщиков, не знаю, обладал ли умом, но сердцем нет! Перед ним не склонишь ни голову, ни колени. Он из племени высокопоставленных бюрократов.
Вернувшись в Москву накануне нового, 1966 года, меня поразила искренняя радость сердечной встречи Кирилла Семёновича с Дау. А так называемый друг Е. М.Лившиц вовсе не навестил, не зашёл поздравить ни с возвращением, ни с наступлением нового года.
Разбирая новогоднюю почту, Дау одно письмо передал мне со словами: «Бедная Верочка, прочти её письмо. Мне всегда и раньше казалось, она любила меня, и до сих пор любит. Мне жаль её, я был в неё влюблён целых пять лет! На большее меня не хватило, а очень грустно, когда разлюбишь девушку, а она продолжает тебя любить. Только в тебя влюбился навечно!».
Я стала читать письмо:
«Дорогой, любимый, хороший Дауленька!
Поздравляю тебя, Кору и Гарика с Новым годом! Сердечно желаю всем вам здоровья и счастья.
