Восточный фронт адмирала Колчака - Сергей Владимирович Волков
Арестованных чинов Директории Колчак хотел тут же выпустить на свободу, взяв лишь обязательство с них о немедленном выезде из пределов Сибири, на что, однако, арестованные не согласились, боясь эксцессов со стороны военных, настроение которых было повышено. Через несколько дней арестованные под иностранной охраной были вывезены в Китай. Как говорят, Колчаком было им ассигновано по 75 тысяч рублей на дорогу каждому, что по тогдашнему курсу составляло солидную сумму и на иностранную валюту. Колчак, считая недопустимым покушение на верховную власть, предал офицеров, произведших «coup d’etat», военному суду, который, однако, вынес им оправдательный приговор.
Конечно, во всем этом было много неестественного, явно несообразного и логически непоследовательного, но не нужно забывать той нервозности, окружающей центр политической жизни, того недоверия, которым были проникнуты многие борющиеся с большевизмом в то время, и опасений предательства со стороны лиц, допустивших Ленина, почти без сопротивления, к власти.
Верховным Правителем Колчак признан был окраинами не сразу. Атаман Дутов, командующий Приамурским корпусом на Дальнем Востоке, генерал И ванов-Ринов, атаман Анненков ему подчинились, генерал Хорват, находившийся в Харбине, тоже его признал, выговорив лишь себе автономное положение и название Верховного уполномоченного. Но атаман Семенов и Калмыков долго боролись против его власти, не желая признавать его, и лишь к лету 1919 года этот вопрос уладился, но, конечно, это принесло немало вреда ходу последующей борьбы. В Чите была выпущена специальная брошюра (изд. русских патриотов) под заглавием «Адм. Колчак и атаман Семенов». Одна из статей этой брошюры говорит об отношении к Омску. Она озаглавлена «Что делать с Колчаком?» и гласит: «Граждане! Теперь тяжелый политический момент и не таким грязным и больным людям, как адмиралу Колчаку, быть нашим Верховным Правителем… Долой его! Сам Колчак – это олицетворение честолюбия – добровольно не уйдет, нужно его убрать… Помните, граждане, что с появлением у власти Колчака большевизм уже поднимает голову…»
Конечно, такое отношение к центральной власти служить к ее укреплению не могло. Само собой понятно, что Колчака не признал и Комитет Учредительного собрания, но фактически тогда ни территории, ни организованного аппарата, ни военной силы в его распоряжении не было, и потому сопротивление комитет оказывал лишь прокламациями, призывающими к восстанию.
Структура управления сложилась следующим образом: верховная власть была в руках Верховного Правителя адмирала Колчака (он же был и Верховным главнокомандующим), исполнительная власть оставалась у совета министров, постановления которого утверждались Верховным Правителем. Наложение им «вето» в течение зимы 1918/19 года было всего лишь два раза. Все законоположения, ассигновки и высшие персональные назначения (кроме боевых) проходили через совет министров. Центр государственного аппарата, нужно сказать, действовал хорошо, конституционные гарантии были налицо, но на местах влияние центра чувствовалось слабо; там царил произвол и дело абсолютно налажено не было.
Совет министров в течение зимы 1918/19 года был с небольшими изменениями следующий: председатель совета министров, он же министр иностранных дел – П. Вологодский (бывший эсер, сибиряк), министр внутренних дел – Гаттенберг (беспартийный, бывший страховой агент, мировой судья выборов 1917 года), министр финансов – Михайлов (секретарь Шингарева), земледелия – Петров (беспартийный, сибиряк), министр продовольствия – Зефиров (беспартийный, сибиряк), министр путей сообщения – У стругов (беспартийный), юстиции – Старынкевич (бывший эсер), государственный контролер – Краснов (социалист), министр труда – Шумиловский (социал-демократ), министр почт и телеграфа – Щеслинский (народный социалист), военный министр – генерал Степанов, морской министр – адмирал Смирнов{117}. Управляющий делами совета министров – Таль-берг (кадет). Из сотрудников, игравших более видную роль, можно назвать: доктора медицины из Томска Гращанова (партия эсеров), товарища министра внутренних дел по заведованию местным самоуправлением, генерала Хорошкина, пом. военного министра по казачьим делам (эсера), Мельникова, товарища министра продовольствия (октябриста, члена 3-й думы), Киндякова, заведующего коннозаводством (октябриста, члена 3-й думы), проф. Гинса и Сукина, товарищей министра иностранных дел, Пепеляева, товарища министра внутренних дел (кадета).
Как видно из перечисленных лиц, состав правительства был весьма разнороден, как по своим политическим убеждениям, так и по прежней деятельности. При этом надо учитывать, что в Сибири существовало стремление к самостоятельности, хотя оно было весьма незначительное, но все же известное влияние оно имело. Для выполнения высшей судебной власти и надзора за закономерностью деятельности правительства был в январе месяце учрежден Сенат. На его открытии адмиралом Колчаком и составом правительства была принесена торжественная присяга в верности родине.
Для освещения положения, восстановления экономической жизни и рассмотрения различных вопросов в области создано было экономическое совещание, состоявшее из правительственных лиц, представителей промышленных групп и кооперативов. В этой работе, в качестве заместителя председателя совещания, принимал участие бывший государственный контролер царского правительства С.С. Феодосьев.
На Востоке, как упоминалось выше, был верховный уполномоченный правительства – генерал Хорват. При нем был особый совет. Хорват, как известно, играл огромную роль на Дальнем Востоке, пользовался большой силой и в особенности вначале, после переворота 18 ноября, выставлялся группой лиц, считавших Колчака слишком умеренным, в качестве его заместителя. Репутацией он пользовался определенно крайне правой; работал в контакте с атаманом Семеновым и пользовался поддержкой японских кругов.
При объединении власти в Омске, ввиду всего этого, пришлось встретиться с этим весьма серьезным фактом, что Владивосток находился под влиянием Хорвата, а он был нашим единственным портом с большим количеством складов самых различных технических и материальных припасов, ввезенных туда еще во время Германской войны. Снабжение фронта, таким образом, зависело от спокойствия Владивостока и вообще Забайкалья.
Самостоятельное управление было еще в Оренбургском и Уральском казачьих войсках. Управлением ведал Войсковой круг из выборных от станиц лиц и выборный же атаман. В первом был Дутов, во втором же они менялись; известны имена Мартынова, Савельева, Толстого. В пределах Уральского войска оригинально велась война. Как только красные наседали, то немедленно призывались все очереди вплоть до стариков, но, когда общими усилиями красные изгонялись из пределов области, мобилизованные расходились по домам, до следующей опасности, когда собирались вновь.
Все эти обстоятельства, сопровождавшие освобождение страны от большевиков, во время которых образовались отдельные местные правительства, весьма затрудняли развитие и укрепление правового государственного аппарата, функционировать которому, основываясь на праве и законе, было более чем трудно. Ведь окраины не только не подчинялись признанному ими же Омскому правительству, но даже вступали, как, например, атаман Семенов, в открытую борьбу, нарушая правильность и планомерность политической жизни.
Как упоминалось выше, власть на местах была поставлена значительно хуже центральной. Правильнее сказать: власть центра на местах часто совсем не ощущалась. Представители местной власти вели свою, в большинстве случаев
