Нестор Котляревский - Михаил Юрьевич Лермонтов. Личность поэта и его произведения
140
Розен А. – Полное собрание стихотворений А. И. Одоевского. С. 9.
141
Гастфрейнд Н. Кюхельбекер и Пущин…, с 36.
142
Роман «Село Михайловское или помещик XVIII столетия» был написан в 1828–1836 годах, но по цензурным условиям увидел свет лишь в 1866 [в 1865. – Ред.] году. Три главных действующих лица этого романа: Заринский, Ильменев и Рузин списаны – как утверждают близкие знакомые автора – с кн. Одоевского, Рылеева и Грибоедова. Действие рассказа происходит в XVIII веке, в кругу старой помещичьей жизни и вертится, главным образом, вокруг разных любовных интриг, описанных и развитых в стиле старых романов «с приключениями». Автор подражал, очевидно, Вальтеру Скотту, но не вполне удачно. Рассказ страшно растянут (4 тома) и полон совсем невероятных драматических положений. Роман имеет, впрочем, и свои достоинства (которые заставили Пушкина похвалить его, когда он прочел первые главы в рукописи). Несмотря на все невероятности интриги (даже мертвые воскресают), рассказ в некоторых своих частях правдив и реален. Хороши, например, описания быта духовенства высшего и низшего (в литературе 30-х годов нет этим описаниям параллели – в чем их большая ценность) и очень правдивы рассказы о разных помещичьих насилиях над крестьянами (эти страницы и сделали невозможным появление романа в печати). Нужно отметить, что во всем ходе рассказа нет решительно ничего схожего с историей декабрьского происшествия или с историей жизни того или другого декабриста. (Данилов И. Забытая писательница – Исторический вестник. 1900. Июль, с. 193–205).
143
Село Михайловское. СПб., 1865. I, с. 53, 55, 57, 60, 65, 207, 208, 227; II, с. 134, 213; III, с. 4, 7, 10, 213, 223.
144
Розен А. Записки. Лейпциг, 1870, с. 364.
145
Розен А. Записки. С. 260.
146
Беляев А. Воспоминания декабриста. С. 206.
147
Из Пятигорска. – Русская старина. 1904. Июль, с. 161.
148
С Д. В. Веневитиновым Одоевский первый и единственный раз встретился в 1824 г. на балу у гр. Апраксина. Веневитинов произвел на Одоевского глубокое впечатление своей «меланхолией, полной грусти улыбкой и иронией». Стихи Веневитинова Одоевский ценил высоко за их «глубокое чувство, столь редко встречающееся в русских стихотворениях».
149
О трагедии «Венцеслав», сочинение Ротру, переделанной г. Жандром. – Сын Отечества. 1825. Т. XCIX; Перечень из писем к издателям «Сына Отечества» из Москвы. – Сын отечества. 1825. Т. CII.
150
Первая, вторая и четвертая часть поэмы сохранились: третью потерял Беляев. В ней был заговор Давида о погублении Василька, вступление Василька с дружиной в Киев, посещение ими храма, раздача милостыни, наконец, явление Василька во дворец к Святополку, его арест и отправление за город. (Русская старина. 1882. XXXIV, с. 564).
151
Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 32.
152
Завалишин Д. Записки. II, с. 145, 149.
153
Вот это стихотворение (Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 35–36):
Недвижимы, как мертвые в гробах,Невольно мы в болезненных сердцахХороним чувств привычные порывы;Но их объял еще не вечный сон,Еще струна издаст бывалый звон —Она дрожит – еще мы живы!Едва дошел с далеких береговНебесный звук спадающих оковИ вздрогнули в сердцах живые струны —Все чувства вдруг в созвучие слились…Нет, струны в них еще не порвались!Еще, друзья, мы сердцем юны!И в ком оно от чувств не задрожит?Вы слышите: на Висле брань кипит! —Там с Русью лях воюет за свободуИ в шуме битв поет за упокойНесчастных жертв, проливших луч святойВ спасенье русскому народу.Мы братья их! Святые именаЕще горят в душе: она полнаИх образов, и мыслей и страданий.В их имени таится чудный звук:В нас будит он всю грусть минувших мук,Всю цепь возвышенных мечтаний.Нет, в нас еще не гаснут их мечты!У нас в сердца их врезаны черты.Как имена в надгробный камень.Лишь вспыхнет огнь во глубине сердец,Пять жертв встают пред нами; как венец,Вкруг выи вьется синий пламень…Сей огнь пожжет чело их палачей,Когда пред суд властителя царейИ палачи и жертвы станут рядом…Да судит Бог!.. А нас, мои друзья,Пускай утешить мирная кутьяСвоим таинственным обрядом.
[1831]154
Оно ходило по рукам в массе списков. Один список был прислан в редакцию «Русской Старины» крестьянином Самсоновым. (Русская старина. 1875. Т. IX, с. 47).
155
В особенности Завалишин, который говорит, что Одоевский раньше наделял царское семейство самыми язвительными эпитетами, а затем написал это стихотворение. Завалишин Д. Декабристы. – Русский вестник. 1884. Т. II, с. 856–857.
156
Розен А. Записки. Лейпциг, 1870, с. 364.
157
Ср. с. 295: «Следует заметить, – справедливо указывает Н. Мазаев, – что эта милость коснулась не одного Одоевского, а одновременно и других декабристов, находившихся с ним в одном разряде». (Сочинения А. И. Одоевского. С. IX).
158
Перечитывая через год это стихотворение в списке бар. Розена, Одоевский прибавил следующие строки:
И что не мерзлый ров, не снеговой увалНас мирно подарят последним новосельем,Но кровью жаркою обрызганный чакалГостей бездомных прах разбросит по ущельям?
(Сочинения А. И. Одоевского. С. 71).159
С А. М. Янушкевичем Одоевский познакомился в Ишиме. Янушкевич, польский патриот, человек очень образованный и много путешествовавший, был сослан в Сибирь за антиправительственную агитацию. С Одоевским в Ишиме он поделился той кипарисной веткой, которую сорвал в Италии на могиле Лауры, и Одоевский отблагодарил его в трогательном стихотворении «А. М. Янушкевичу, разделившему со мною ветку с могилы Лауры». (Из записок Н. И. Лорера. – Русский Архив. 1874. I, с. 363–364).
160
«С другом любо и в тюрьме!»В душе мыслит красна девица«Свет он мне в могильной тьме…Встань, неси меня, метелица,Занеси в его тюрьму!Пусть, как птичка домовитая,Прилечу и я к нему,Притаюсь, людьми забытая».
161
Он сложил это стихотворение, когда ночью на пути в Сибирь он проезжал мимо дома кн. Кочубея, где в тот вечер был блестящий бал; см. с. 289.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
