Леонид Токарский - Мой ледокол, или наука выживать

Потом я слышал, что на допросе в полиции он говорил, что ничего не помнит.

Так тянулась, с переменным успехом, моя последняя война за выживание. Впереди ещё было много событий и совершенно неожиданная развязка...

Глава 43

Развязка

Президент Концерна уже несколько десятков лет стоял во главе самой большой государственной промышленной экспортной компании Израиля. Он уже давно вошёл в пенсионный возраст, но не желал расставаться с огромной властью.

Управляя Концерном сильной рукой в течение многих лет, он сумел построить систему абсолютного прямого подчинения. Ничего в компании не могло пройти мимо его рук и воли.

В группах заводов (таких было уже пять), руководимых его заместителями, информация проходила всегда мимо прямых руководителей непосредственно в управление Концерном. Президент верил, что может продолжать управлять системой пожизненно.

В этом была его ошибка. Ожидание его ухода росло с каждым днём. Руководство Концерна напоминало «котел» с кипящей водой, находящуюся под внутренним давлением водяного пара без предохранительного клапана.

Заместители боялись сказать слово против босса, но искали способ сбросить его с «престола». Но возраст, позволяющий занять вожделенную должность, был ограничен. Они все были, естественно, моложе Президента; но, уже подходили к порогу, когда невозможно баллотироваться на должность нового Президента.

Единственный способ, с помощью которого можно силой выдавить Президента из Концерна, это донос, компромат.

И «котел» наконец взорвался. Ошибка Президента состояла в том, что он не видел растущей опасности или надеялся подавить приближающееся «восстание». Ушёл бы он на пенсию вовремя, ему не пришлось бы позориться на старости лет.

Насколько я догадываюсь, «слили компромат» на своего шефа как минимум два его верных заместителя и друга. По информации СМИ, суть дела была в следующем:

1. Отец личной секретарши и любовницы Президента, «человек Фридмана »,получил эксклюзивное право на представление Концерна в Румынии, причем эта должность была создана специально для него.

2. Концерн произвёл несколько крупнейших сделок в Китае и в Индии. Закупки самолётов, необходимых Концерну для совершения этих сделок, были сделаны через Фридмана с переплатой в сотни миллионов долларов.

3. Фридману даны были незаконные исключительные права на представительство в странах СНГ.

Существовал «налог Фридмана»: то есть ему платили деньги за работу, которую он не делал. Речь шла о сотнях миллионах «утекших» долларов.

Я понимаю, почему Президент был так уверен в своей неуязвимости. Он построил свою систему работы таким образом, что каждый из подчинённых подписывал «расстрельные» документы. То есть, чтобы заплатить незаконные деньги Фридману, Президент давал устное указание Генеральному Директору группы заводов, одному из своих заместителей. Тот, от страха потерять расположение Президента и свою позицию, подписывал документы на выплату, заставляя, в свою очередь, поступать так же и подчинённых. Все подписывающие совершали уголовные преступления. При этом сам Президент оставался вне подозрений.

Фридман пересчитывал полученные деньги.

Что заставляло уважаемых израильских граждан подписывать незаконные бумаги, совершать преступления, не кладя в карман при этом ни шекеля?

Ведь не им, не их семьям не угрожал расстрел или даже потеря пенсии. Они могли остаться принципиальными, честными и уважаемыми.

Я всегда испытывал чувство брезгливости при виде, как смотрели на Президента Концерна его заместители. Это были взгляды рабов, ловящих взоры хозяина, и готовых по первому сигналу лизать ему сапоги.

Все десять претендентов хотели занять одно место. Способ борьбы между собой был выбран тот же самый — компромат. Как выяснилось в процессе расследования, каждый претендент держал у себя в кабинете папку с компрометирующими бумагами на всех остальных. Компромат включал в себя уголовные нарушения, совершенные конкурентами по устному указанию Президента. Там были приложены копии договоров, незаконно подписанные с Фридманом и его соратниками. Там же находились финансовые ведомости на выплату незаконных денег. Короче, всё, что можно набрать из разных источников о незаконной деятельности Президента и участии в этом процессе «претендентов на престол», там хранилось.

Президент Концерна был очень осторожен и держался на расстоянии от опасных дел, давая лишь устные указания своим подчиненным, в разговоре с глазу на глаз.

На всех заводах Концерна, при упоминании имени Фридмана или Президента, непосредственные начальники теряли власть и уже ничего не значили для своих подчинённых. Именно поэтому директора заводов вставали, когда Фридман входил в их кабинет.

Когда в Концерне началась борьба за власть, я почувствовал к себе особое внимание. Меня неожиданно стали поддерживать. Оказалось, что я был единственный, на кого можно было опереться.

Фридман жил и действовал в Москве. Часто там появлялся Президент Концерна.

Когда я появлялся в Москве по делам, мне первым делом рассказывали, что вытворял там наш Президент. Фридман держал десяток молодых переводчиц, как говорили, для услуг особого рода.

Зная, что я хорошо информирован о том, что происходит в Москве, Фридман через. Президента наложил на меня какие-то нелепые профессиональные ограничения на передвижения. Например, персональным приказом, я получал запрет приезжать в Москву.

И я приезжал в столицу России на один день на поезде, вечером возвращаясь в Ленинград. Такие «шпионские игры» продолжались три года до начала следствия по «делу Президента». Позже, когда раскрылся весь «букет» производственных ограничений, наложенных на меня они все были сразу отменены Государственным Контролёром, Мне были принесены извинения. Некоторые претенденты приходили ко мне за информацией, пытаясь выяснить, что я знаю о поведении нашего Президента в России, Один из них даже предложил купить компромат на Президента в Москве у местных органов власти! Он предлагал финансировать эту операцию из своего кармана. Я категорически отказался принимать какое-либо участие в этом деле.

Все были уверены, что я лично ненавижу и Президента и Фридмана. Каждый раз, слушая объяснения о том, что это не так, они недоверчиво смотрели на меня, считая, что я блефую.

Сказывалась разница в воспитании и жизненном опыте. У меня никогда не было ненависти к Президенту. Я его не уважал и одновременно презирал, считая, что за нарушение закона его место в тюрьме.