Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14 - Сергей Владимирович Волков
2) Капитану Миляшкевичу186. Запасный Корниловский ударный полк. Следовать непосредственно за 3-м Корниловским ударным полком, проявляя полную инициативу в содействии ему по прорыву укрепленной позиции и овладению Каховкой.
3) Полковнику Челядинову. 1-й Корниловский ударный полк. Следовать непосредственно за запасным полком, самостоятельно оказывая поддержку в случае экстренной необходимости и полное содействие 3-му Корниловскому ударному полку по прорыву укрепленной позиции и овладению Каховкой.
4) Полковнику Левитову. 2-й Корниловский ударный полк. Оставаясь в моем резерве, следовать непосредственно за 1-м Корниловским ударным полком.
5) При движении соблюдать тишину и не курить.
6) Командиру артиллерийской бригады полковнику Роппонету: назначить взвод артиллерии исключительно для прикрытия танков.
7) Передвигать всю артиллерию в зависимости от успеха всех полков.
8) Броневым автомобилям быть в моем резерве, но с началом наступления быстро выдвинуться вперед по дороге на Каховку и выбить противника из окопов на линии Терны, действуя вправо и влево от дороги.
9) Если будут получены ракеты, то бросать их в том случае, когда необходимо указать свое местоположение своей артиллерии во избежание поражения.
10) Эвакуация на Чаплинку.
11) Я буду следовать в общей колонне.
12) Заместители: полковник Левитов и полковник Челядинов.
13) Сборный пункт в 2 часа 30 минут на северной окраине хутора Топилова.
Генерал-майор Пешня».
(Отсутствие подписи самого начальника дивизии генерал-майора Скоблина и командира артиллерийской бригады генерала Ерогина187 не выяснено.)
* * *
В 2 часа 2-й Корниловский ударный полк выстроился на северной окраине хутора Топилова и двинулся в резерве дивизии за 1-м полком. В момент подхода 3-го Корниловского ударного полка к укрепленной полосе противник открыл меткий артиллерийский огонь. При содействии танков и резервных полков 3-й полк прорвал укрепленную полосу и двинулся с танками по направлению на Каховку. В приказе для атаки укрепленной позиции всем участвующим полкам (кроме дивизионного резерва) было приказано содействовать прорыву и ни одному полку не была дана задача на развитие успеха после прорыва. Естественно, после прорыва стремление всех частей на Каховку, что создало для прорвавшихся полков фланговую угрозу с обеих сторон и парализовало дальнейшее продвижение. Желательно было бы после прорыва одним полком с танком или броневиком развивать успех вправо вдоль окопов, а другим полком влево, по окопам. В этой атаке полки совершили последнее свое героическое усилие, снова прорвали укрепленную полосу, но вынуждены были отойти согласно приказу по дивизии. Ход этого боя был разобран по данным книги «Корниловский ударный полк». И в этом жестоком бою полки Корниловской ударной дивизии прорвали укрепления, но сила артиллерийского огня с того берега Днепра не только парализовала наше дальнейшее продвижение, но и не дала другим дивизиям где-либо прорвать позиции красных. Потери нашего дивизионного резерва – 2-го Корниловского ударного полка малого состава – всего около 150 человек – были: 11 офицеров и 69 ударников убитых и раненых исключительно артиллерийским огнем. По выходе 2-го полка из укрепленной полосы он около 11 часов прибыл в хутор Топилов и занял позицию. В 23 часа полк выступил на Ново-Репьевку. И в этом бою укрепленную полосу красных обороняли сибирские стрелки и латыши с мадьярами.
От составителя материалов. Операция по ликвидации прорыва у Каховки дорого обошлась корниловцам – вместо полков на подводах ехали сводные роты. Несмотря на наличие танков, 3-й и запасный наши полки принуждены были отступить из прорыва под действием сильного артиллерийского огня с того берега и справа – из неочищенной полосы укреплений. Артиллерийский огонь был настолько силен, что во 2-м Корниловском ударном полку, находившемся в резерве, было убито и ранено 11 офицеров, 69 ударников и 60 лошадей. И это – из остатков полка, насчитывавшего после атаки Любимовки не более 150 человек. Все три танка были разбиты. Да, мало приказать, но нужно еще и организовать прорыв укрепленной полосы. Упущенный случай – когда в бою перед Любимовкой и до этого, еще в нескольких, ему подобных, когда наша кавалерия не атаковала разбитые пехотой силы противника и позволила им укрыться в своих укреплениях. Это было большим упущением. И то, что не поняли основательных доводов командиров 1-го и 2-го Корниловских ударных полков и не отложили атаку на Любимовку до подхода танков, тоже нужно отнести к непонятному расходу наших слабых сил и боеприпасов. Хуже всего было то, что до сего времени высшие штабы не учли, в чем заключается сила наших ударных частей. Как бы ни были беззаветно храбры ударники, но все же и они пробиваются пулями и к тому же их ряды всегда малочисленны. Главная же их сила заключается в поражении врага превосходным огнем своих пулеметов и непревзойденной нашей артиллерии, несмотря на скромность наших боеприпасов. В умелых руках этот род огня, как показали наши бои под Орлом с латышами, под Ростовом-на-Дону с 1-й конной армией Буденного и при разгроме конной группы Жлобы в 8000 шашек перед Мелитополем, приносил нам успех над врагом, превышавшим нас (у Орла) не менее чем в двадцать раз.
Общий подсчет потерь 2-го Корниловского ударного полка за бой у селения Любимовка: убито и ранено 111 офицеров и 327 ударников и много лошадей. Плюс Каховка: 11 офицеров, 69 ударников и 60 лошадей. Итог потерь Корниловской ударной дивизии за поход на Каховку представляет собой тяжелую картину. Если общие потери Корниловской ударной дивизии за бои в течение двух месяцев в районе Большого Токмака доходили до двух тысяч человек, то в походе на Каховку за семь основных боев было 3216 человек убитыми и ранеными. Эта цифра исходит из такого расчета: по записи журнала боевых действий 2-го Корниловского ударного полка точный подсчет потерь полка равнялся 804 человекам и более ста лошадей. В дивизии было три номерных полка и один запасный полк, и в итоге после боев эти полки имели по одной сводной роте, а потому, помножая 804 на четыре, мы имеем 3216 человек убитыми и ранеными.
Пусть знают русские люди, с каким самопожертвованием дрались корниловцы за честь и достоинство национальной России против диктатуры мирового пролетариата Ленина, созданной на деньги Вильгельма II и руками интернационального сброда. Трудно представить себе всю высоту доблести корниловцев, заключающейся в этой траурной цифре и проявленной в условиях совершенно безнадежных, а потому вдвойне заслуживающей
