Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев
Вытаскивать те воспоминания было непросто, пока в какой-то момент я не отключил в себе оценочную часть и остался беспристрастным исследователем. Только так я смог писать о некоторых вещах (например главу, в которой герои говорят об отношении к женщинам). Книга подошла к концу, и настало время вновь включить оценку. Группировка – это ненормально, в здоровом обществе она не может появиться. Я не приемлю правила «Пацан всегда прав». Надо задумываться о моральной стороне своих поступков, правда не должна быть на стороне силы, слабого нельзя обижать только потому, что он слабый, а индивидуальность важнее выдуманных правил подросткового сообщества. Как бы пафосно ни звучало, эти простые вещи я пытаюсь донести до своих детей.
Между тем молчание по поводу казанского феномена стало главной формой реакции на происходившее (и местами происходящее) среди татарстанской общественности. Исследуя группировки, я постоянно сталкивался с какими-то, казалось бы, незначительными преградами: пресс-секретарь МВД после того, как я объяснил цель звонка, больше не брала трубку, админ популярного краеведческого паблика Kazan Nostalgique забанил меня, когда я пытался выложить видео с моей лекцией «История бандитского Татарстана». Я убедился в нежелании многих людей ворошить прошлое, в том, что это неудобная тема на всех уровнях: от частного, когда человеку не хочется вспоминать, как его унижали в старших классах или как унижал он сам, до официального, где не готовы признать, что вся властная структура республики долгое время была и в какой-то степени продолжает быть пронизанной глубокими связями с криминалом.
Время от времени эти непроговоренные истории вдруг выплескиваются в современную повестку и принимают причудливые формы. Один из последних случаев меня особенно поразил: казанская дизайнерка Настя Ярушкина сделала марку одежды «Сухая река» – под этим брендом она выпустила коллекцию симпатичных хипстерских футболок с названиями казанских группировок. Блогеры, чиновники и журналисты накинулись на девушку, обвиняя ее в романтизации криминала. Мнений по этому поводу в местных СМИ было много, и в основном на Ярушкину жестко нападали. Тогда мне показалось, что она стала ритуальной жертвой всеобщего замалчивания – людям явно очень хотелось ее осудить. Лично мне было очень интересно наблюдать за этой дискуссией – она оказалось маркером нездоровья ситуации. Общество все еще не изжило травму прошлых десятилетий: среди казанцев много как пацанов, так и их жертв – это могут быть родственники, бывшие одноклассники, соседи, коллеги, кто угодно. Люди молча живут с этим знанием, не понимая, каким языком можно говорить о таких вещах. С другой стороны, все осознают, что казанский феномен – это еще и что-то вроде местного бренда, захватывающей истории для туристов. Возможно, после десакрализации системы понятий и образа бандита такие майки станут восприниматься как сувениры с героями итальянской мафии. Но до этого еще далеко.
Пока же система понятий пронизывает все властные структуры, особенно силовые. И не только Татарстана, но и России. Носителями моральных ценностей криминального мира в наши дни стали опять же силовики, финансовые корпорации и властные структуры. Их представления о чести и предательстве схожи с криминальными, как и ценности, – политолог Екатерина Шульман назвала это явление «деградацией моральной нормы». В мире новой нормы, в который мы неизбежно входим, такие понятия воспринимаются как навязанные слабому сильными, насильственные и совершенно недопустимые.
Вопреки расхожему из-за кинематографа стереотипу, что люди, связавшие жизнь с организованной преступностью, на пенсии греют бока на Средиземном море или сидят в депутатских креслах, мои наблюдения показывают, что дела обстоят иначе. Согласно результатам опроса в группе «Казанский феномен», сейчас самые распространенные среди бывших уличных пацанов профессии – таксист и строитель. С судимостью путь к работе попрестижнее для них закрыт, кроме того, экс-участники группировок по негласному правилу не могут работать в государственных учреждениях и силовых структурах. Однако вопреки этому в Казани достаточно много полицейских – бывших уличных.
Из-за болезней и зависимостей (нередко приобретенных в лагерях) пацаны чаще всего уходят из жизни в районе между сорока и шестьюдесятью годами. В течение тех двух лет, что существует группа «Казанский феномен», ее участники постоянно рассказывают о смерти тех или иных уличных и бывших. Наиболее частая причина – цирроз печени, на втором месте – проблемы с сердцем. Большое количество пацанов полегли в криминальных войнах 1990-х. (Зайдите на казанские кладбища – там есть очень живописные аллеи.) Пацаны, на двадцать лет пережившие своих товарищей, теперь хорошо осознают напрасность этих смертей.
Наиболее сильная трансформация среди героев «Слова пацана» произошла с Алексеем Снежинским, который отсидел шестнадцать лет за восемь убийств, совершенных в качестве киллера «Жилки», вышел на свободу уже убежденным мусульманином и сейчас совмещает строительный бизнес и помощь в реабилитации бывшим заключенным. Он достаточно свободно рассказывает о пережитом опыте. Вбейте его имя на ютубе и найдете много интервью с Алексеем, где он в том числе объясняет, почему давал показания на участников «Жилки».
Не обо всех из моих героев я могу говорить так открыто, как о Снежинском, потому что многие пожелали остаться инкогнито, но большая часть из них все же реализовались в жизни, причем некоторые сделали это с помощью своей улицы. Из героев, о которых можно сказать: первый лидер «Тяп-Ляпа» Сергей Антипов отошел от дел и все еще живет с семьей в Подмосковье, Андрей Питулов достаточно публичен, он уже много лет в клубном бизнесе и сейчас управляет общественным пространством «Фабрика Алафузова». Марат Т. занимается бизнесом и иногда рефлексирует о прошлом. Вот какое сообщение однажды он мне прислал: «Я вина выпил и [стало] так поганенько. Лет вроде столько прошло, а знаю, что людям жизнь испортил. По глупости и молодости. И прощения бы попросил, да хрен его знает, где они и как они». Роман Лебедев, прошедший трансформацию из уличного пацана в милиционера, а позже в журналиста и сценариста, работал над сценариями таких телехитов, как «Бандитский Петербург» и «Улицы разбитых фонарей».
Именем одного из погибших в 2020 году «газово-халевских» пацанов, ставшего миллиардером и депутатом Госдумы от партии «Единая Россия», сейчас даже планируют назвать улицу Казани.
Работа над книгой дала импульс узнать, что же произошло с моим возрастом, как сложились судьбы тех пацанов, с которыми я не встречался после отшивания. Малыш выпивал 1 мая 1993 года с другим пацаном из нашего возраста – Куяном Большим, они повздорили, Куян его толкнул, тот ударился о спинку кровати затылком и умер. Куян Большой получил условный срок, на улице ему за эту ситуацию не предъявили. Другие сверстники, несмотря на запрет на алкоголь, начали спиваться,
