Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев
На самом деле группировки стали действовать намного тише, потому что со стороны правоохранительных органов была такая постанова, чтобы улицы вели себя потише, а 1990-е ни в коем разе не думали возвращаться. Собирайтесь, но без жести. При этом группировки никуда не уходили – просто затаились и в последние годы стали более-менее поднимать голову.
Каждая группировка занимается либо полулегальными, либо нелегальными делами, и процент, конечно же, отстегивается правоохранительным органам. Они как крыша. Когда я был в группировке, однажды к нам на сходняк залетели омоновцы в масках и с пистолетами. Всех положили. Была зима, мы долго лежали на снегу, потом нас всех погрузили в автобус, отвезли в отделение полиции, переписали. Вот так в основном и накрывают сходняки. А больше никак с группировками не поборешься. Но и участники ведут себя сейчас без жести. Во-первых, перестали стрелять. Во-вторых, вступить и отойти стало намного легче. Берут, кстати, всех кого попало: сначала возьмут, а потом разбираются, кто там.
Сейчас драку-то редко можно увидеть, в основном взрослые договариваются по-мирному. Но бывают и войны, которые заканчиваются пленом врага – кто взял, тот и победил. Выглядит так: три-четыре машины заезжают во враждебный район, тупо хватают молодых парней, внешность которых похожа на пацанскую, толкают их в машину и увозят. Часто потом выясняется, что парень не имеет отношения ни к какой группировке, но бывает, что действительно берут врага. Тогда звонят его старшим и спрашивают: «Будете выкупать?» В основном не выкупают – говорят, делайте что хотите, он не наш. Парень получает хороших люлей, и его отпускают. А не выкупают по причине, что, когда идет война, всем нужно сидеть дома. То есть даже в магазин не выскочить. А раз попался, значит, с пренебрежением отнесся, выкручивайся сам.
Сейчас на большинстве улиц запрещено представляться, чтобы не привлекать внимание ментов. Ебнул кого-нибудь, представившись, а он пошел заявление писать: меня избил тот-то, представился с такой-то улицы. Вообще при вопросе, с какой ты улицы, желательно закуситься, ответить вопросом: «Ты с какой целью интересуешься?» Как по мне, так это нездоровая тема: получается, ты стесняешься своей улицы.
Умение добазариться без драк и оружия необходимая вещь. Вот случай с массовым избиением в Азино [258]: если эти ребята с улицы, то они по башке получат однозначно от своих же. Но бывают околоуличные мальчишки, которые, как они сами говорят, «при общении», а на деле просто шестерят пацанам. Лично знаю двух ребят. Им где-то 23–25, есть машина, местные пацаны их напрягли немного, и эти двое теперь возят пацанов на разные дела. А по вечерам просто катают. С одной стороны, ты крутишься с уличными и у тебя есть какая-никакая крыша. Мелкий вопрос – они за тебя впишутся. С другой стороны, пацаны борзеют – могут позвонить и в три часа ночи, и вообще в любое время и попросить их куда-то отвезти. Они только и успевают, что ездить на работу, а после катать пацанов: вы нас возите, а мы, если что, за вас слово скажем.
Молодых к бизнесу не подтягивают – все начинается лет с 22. В первую очередь это крышевание автостоянок. Еще популярна тема с обналичиванием денег. Создаются подставные фирмы, через них выводится черный нал: пехоте дают карты банковские, на которые перечисляют суммы в сто тысяч, а могут и в два, и в десять миллионов. И ты ездишь по разным банкам и эти деньги обналичиваешь, себе забирая какой-то процент.
Воровство одежды в магазинах тоже бывает. Пацаны находят так называемых лохов, вооружают их всем необходимым, и те идут воровать. Берется газета, фольга, скотч, из которых делается сумка, кладется в рюкзак. Лох берет вещь, в примерочной, не отдирая магнитов, кладет ее в рюкзак и выходит. На выходе пищалки не срабатывают: фольга глушит.
Сейчас у пацанов одна отличительная черта – носят барсетки через плечо. И, конечно, все коротко стриженные – ни в коем случае не зачесанные набок волосы. За проборы даже спрашивают: при мне лично наваляли одному мальчишке. И джинсы должны быть широкими, не зауженными.
К хипстерам относятся негативно, к геям – резко отрицательно. Если узнают, что гей, будет худо. Что касается АУЕ, то если раньше казанские группировки отстранялись от воровской темы, то сейчас обратная ситуация. Молодежь в группировках старается жить по воровским законам и всем их навязывать. Например, поборы в школах: они отнимают деньги у детей, прикрывая это тем, что сегодня ты помогаешь пацанам на зоне, а завтра будут помогать тебе.
Сейчас и воровские, и пацанские понятия смешались в одно. В армии пацанам служить можно: если призывают, значит, идешь. Есть вариант отмазаться – мажешься. Делать куннилингус нельзя – будут подкалывать, хотя я в этом не вижу ничего зазорного. Но если бы узнали в моем кругу, то, скорее всего, мне бы надавали пинков под зад, и я бы ушел домой [259]. За наркотики могут отшить из группировки, но почему-то это правило распространяется только на молодежь, хотя гашиш покуривают все. Улица в целом проповедует «мы против наркотиков и за спорт», при этом все употребляют, курят и пьют. Пацана с девушкой на улице трогать нельзя. Девушку проводил – и теперь он ваш. Хотя сейчас могут и самого парня, и девушку отметелить, честно говоря. Пожилых еще трогать нельзя. Сигарету поднимать с пола нельзя – и это уже зоновские понятия. Пацан не может быть официантом, автомойщиком и вообще работать в сфере обслуживания – ни в такси, ни барменом.
Русских сейчас в группировках все же больше, чем татар. Национальных предрассудков нет никаких: хоть таджик, хоть грузин, хоть еврей – лишь бы у него по жизни было все ровно. Сегодня таджики и
