Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

Тогда казалось, что это просто слова.{3}

4. Вход через выход.

Начиная с сентября 1952 года Эрнесто работал как безумный, готовясь к экзаменам. Он проводил долгие часы в Национальной библиотеке на улице Родригеса Пеньи в Буэнос-Айресе. Тита Инфанте вспоминала через много лет: «Он был способен остановиться для того, чтобы серьезно обдумать проблемы, которые страстно увлекали его, такие, как проказа, аллергия, нейрофизиология, новейшая психология... И в то же время он мог увлечься разговором на всю ночь накануне экзамена».

В январе 1953-го он в последний раз посетил Малагенью и в последний раз встретился с Чичиной. Какая серьезная трещина прошла к тому времени в их отношениях? Может быть, Эрнесто сделал предложение и получил отказ? А может быть, Чичина не пожелала разделить его безумие? Во всяком случае, разрыв оказался окончательным.

В том же месяце была опубликована научная статья об аллергии, над которой Эрнесто работал в клинике Писани. Его коллеги по этой больнице позже вспоминали самые тривиальные вещи, наподобие тех, о которых говорят в романе, написанном об исчезнувшем человеке - вроде того, как он однажды пришел в клинику, обутый в разные ботинки, оставшиеся от его предприятия по торговле обувью. И читал он что-то странное: книгу по археологии инков, купленную на деньги его тети. Он рассказывал лаборантам грустные анекдоты, исправлял синтаксис своих коллег, флиртовал со своим соавтором Лирией Боссьолеси, которой не то в шутку, не то всерьез предложил отправиться вместе с ним в следующую поездку. Какую поездку? После того как Эрнесто проехал по Аргентине, стало ясно, что следующая поездка состоится обязательно. А потом он открыл для себя Латинскую Америку и теперь бежал от той ограниченной будущности, которая ждала его как врача в Буэнос-Айресе. (Лирия, очень застенчивая девушка, была искренне напугана этим предложением.)

Эрнесто взялся за писательский труд, начав с обработки дневника своей недавней латиноамериканской одиссеи. Он так и назвал книгу - «Дневник путешествия»; впрочем, эта книга так и не была закончена.

Второго апреля он сдал последний экзамен - клиническую неврологию. Через несколько часов он позвонил отцу: «Говорит доктор Гевара».

Вся семья была счастлива. Казалось, что будущее Эрнесто совершенно ясно: он будет работать у Писани. Но тут последовала фраза: «Папа, я уезжаю в Венесуэлу». Он уезжает к Гранадо в Венесуэлу, где есть шанс устроиться ординатором лепрозория в Майкетии. Родные боялись, что с ним может случиться самое худшее - из-за его астмы, холода на шоссе, поездок на захудалых поездах, голода. Хуже всего было то, что его решение оказалось твердым. Гранадо работал в Венесуэле. «Венесуэлой» могло оказаться что угодно, лишь бы это было подальше от дома. Странник одержал в нем верх.

Пока Эрнесто готовился к отъезду, в дом непрерывно приходила молодежь. Это продолжалось два месяца, пока он собирал деньги, получал свой диплом и лицензию практического врача. На сей раз ему должен был составить компанию его старый друг из Альто-Грасии Цыганенок Феррер.

В прощальном вечере принимала участие вся семья. Селия, сестра Эрнесто, приготовила кэрри. Молодежь танцевала, а Эрнесто, прислонясь к стене, глядел на танцующих. Теперь танцы были для него пустой тратой времени. Пока он так стоял, наблюдая из угла за веселой пирушкой, его мать, Селия, сказала своей племяннице: «Я потеряла его навсегда. Я никогда больше не увижу моего сына Эрнесто». Она была не права, но тот Эрнесто, которого она увидит спустя многие годы, будет совсем другим человеком.

5. Америка, или прорыв.

Холодным серым днем июля 1953 года Эрнесто Гевара Цыганенок Феррер попрощались со своими родными в буэнос-айресском железнодорожном вокзале Ретиро. У путешественников на двоих было меньше семисот долларов.Провожающим запомнилось, как молодой человек, идущий к платформе, внезапно вскинул на спину свой зеленый рюкзак крикнул: «Вот идет солдат для внезапно вскинул на спину свой зеленый рюкзак крикнул: «Вот идет солдат для Америки!» и, почти не оглядывала побежал вслед плавно тронувшемуся с места поезду, ухватился за перила и вскочил в вагон. Родители Эрнесто были встревожены. Теперь, по сверхчеловеческих усилий, которые он приложил для того, чтобы завершить свое высшее образование, он бросил все к черту. Чего он искал? - пытался понять отец. Приключений? Ладно, пусть он солдат для Америки, но все же для которой из многочисленных войн, происходивших в то время на континенте? С собою у них было четырнадцать пакетов - главным образом прощальные подарки и продукты на дорогу. Рикардо Рохо который позднее не раз встретится с нашими авантюристами рассказал Ферреру, каким требованиям должен соответствовать спутник доктора Гевары: «Он должен быть готов к бесконечной ходьбе, презирать любые мысли о состоянии и виде одежды и б всякого недовольства мириться с недостатком денег или даже и полным отсутствием».

Им предстояло пересечь две тысячи миль однообразных пустынных пампасов, для того чтобы попасть в Ла-Пас, крупнейший город Боливии; направиться гуда прямым путем у них не было возможности. Они ехали во втором классе в обществе индейцев, работавших на сахарных заводах в Жужуе, но Феррер высказался об этой поездке так: «Мы сидели на местах второго класса, зато с первоклассными людьми».

В Ла-Пасе они сняли обшарпанную комнатушку на Янакоша; там было вбито в стену два гвоздя, на которые они в шали свои вещи. 24 июля Эрнесто написал своим родителям:

«Я рассчитывал месяц поработать врачом на оловянном руднике, а Цыганенок был бы моим ассистентом. Но из этого ничего не получилось (врач, обещавший им эту работу, исчез). Я немного разочарован из-за того, что нельзя остаться здесь: это очень интересная страна, переживающая особенно интересное время. 2 августа вступает в действие аграрная реформа, и по всей стране ожидаются недовольства и бунты... Мы каждый день слышим стрельбу, имеются убитые и раненые. Правительство почти полностью доказало свою несостоятельность в управлении массами крестьян и шахтеров, правда, последние в известной мере оказывают противодействие, и нет сомнения в том, что Фаланга оппозиционная партия окажется на стороне НРД[5], если то возьмется за оружие».

Даже проницательному молодому аргентинскому доктору с его ненасытным любопытством и почти профессиональными качествами наблюдателя было не просто разглядеть путь, по которому шла боливийская революция. Порой он оценивал ее как попытку, заведомо обреченную на неудачу или предательство со стороны коррумпированных лидеров. А в иные моменты он не мог не восхищаться упорной борьбой, которую вели шахтеры, и столкновениями, в результате которых пострадало две тысячи человек. «Они сражались бесстрашно», - написал он в письме своей давней наперснице Тите Инфанте, Эрнесто сочувствовал аграрной реформе, но не видел никого, кто был бы способен провести ее. Он различал в НРД, побеждающей партии, три крыла: во-первых, продажное правое крыло соглашателей, лидером которого был Эрнан Силес Суасо; затем центр, неуклонно съезжавший вправо, но главе с Виктором Пас Эстенсорро; наконец, левое крыло, которое возглавлял Хуан Лечин, лидер шахтеров, «сам по себе - выскочка, бабник и повеса». Эрнесто чувствовал, что революция может противостоять нападениям извне, но окажется расколотой из-за внутренних разногласий. Но, конечно, он не мог знать, что со временем ему придется столкнуться с этими тремя людьми при совершенно иных обстоятельствах.