Галина Маркова - Взлет (О Герое Советского Союза М М Расковой)

Через некоторое время Полина ответила ей:

"Уже поела. Пока вела самолет, аж взмокла, теперь мерзну. Газета не помогает, дует во все щели. Греюсь чаем с вареньем. Помогает, только недолго. Дневник не пишу, темно и замерзла. Утром заполню, если будет что. Ты пиши, а то я тут одна скучаю..."

Тревожила Марину и температура воздуха. Термометр показывал от 0 до 10 градусов мороза. Иногда самолет летит спокойно при такой температуре, но иногда, когда повышается влажность воздуха или когда самолет летит в облаках, его подстерегает опасность - обледенение.

Плоскости, фюзеляж, моторы покрываются тонкой корочкой льда. Самолет становится тяжелым, теряет скорость, моторы словно "хватают ртом" воздух им недостает мощности. Самолет, потеряв скорость, может упасть. Единственное средство в таких случаях - изменение высоты полета. Идти или на снижение, где теплее, или вверх, к холоду, где меньше влажность и, следовательно, прекратится рост "ледового панциря".

Когда они готовились к перелету, принимали в расчет и это. Однако втайне надеялись, что минет их эта опасность, обойдет. И все же надо проверить. Марина включила лампочку освещения кабины и увидела, что стены ее, остекленный нос заискрились серебряной изморозью.

Наверное, Валя тоже заметила, как тоненькими блестками покрывались крылья, фонарь кабины. Замигала сигнальная лампочка переговоров. Марина просунула руку в окошко и взяла сложенную записку.

"Приготовь кислородные баллоны и маску. Включи кислород по кабинам. Буду набирать высоту, вниз нельзя, запас высоты всегда нужен. Сколько там пробудем, неизвестно..."

"У меня в кабине тоже все покрывается изморозью. Меняй высоту, Полине я сейчас напишу. Кислород включаю".

Марина натянула кислородную маску и отвинтила вентиль баллона. Просигналила Полине и послала ей записку, где сообщала об изменении высоты и необходимости перейти на кислород. Сколько придется лезть вверх - кто знает? И рисковать нельзя.

Уже на высоте около 5 тысяч метров морозная пленка начала таять, стекла кабины стали прозрачными. Но за ними было все так же темно и туманно. Только изредка клочья облаков скользили вдоль самолета, словно бьющийся на ветру шлейф. Так они летели некоторое время, но потом самолет стало швырять из стороны в сторону, вверх-вниз.

В кабине похолодало. Застыли ноги в меховых сапогах-унтах, клонило в сон - уже сказывалась высота, движения стали вялыми и медленными, руки словно ватные и чужие.

"Нужно приготовиться к расчетам заранее... - как-то далеко и устало шла мысль, - иначе не успею к началу сеанса..."

Она вытащила секстант из коробки, медленно перелистала астрономические таблицы и нашла страницу на предполагаемую долготу. Смотрела на нее внимательно, словно старалась запомнить. Высотомер показывал 7500 метров. "Вот забрались! А горючее? - вдруг заволновалась Марина. - Расход лишний, но, наверное, иначе нельзя".

По краю облачности мелькнуло темное небо, стало светлее в кабине.

Снова, как и в первый раз, Марина открыла верхнюю форточку, вылезла наружу и начала измерения. Справа и слева звезды высвечивали горки облаков более светлых, чем небо, а вверху они таинственно мигали. Маска мешала, бахрома инея вокруг рта леденила щеки, морозный ветер задувал под шлем. Глаза слезились, даже прикрытые защитными очками.

После того как она сделала один промер, Марина нырнула в кабину и стала дыханием отогревать руки. В кабине было тоже холодно, но здесь хотя бы не было леденящего потока воздуха, забивавшего дыхание. Немного согрев руки, она опять вылезла и стала продолжать промер.

Вспыхнувшая лампочка бортового освещения заставила ее зажмуриться от непривычного яркого света. Спустившись в кабину, она расстелила карту на полу и принялась за вычисления, потом занесла данные в бортовой журнал. Минуту-другую сидела, засунув руку за борт куртки, пальцы должны быть послушными и быстрыми при передаче радиограммы. Сейчас она включит рацию, и улетит далеко в Москву очередная радиограмма.

За первые двенадцать часов полета ни погода, ни условия пилотирования (летели на высоте, в облаках, в болтанке) не давали им повода к ликованию. Только со связью повезло: она была устойчивой. Регулярно, согласно программе, выходила Марина в эфир и связывалась с Москвой. Было уже не так хорошо слышно, но она приняла все ответы на свои радиограммы.

Марина слегка постучала ключом передачи, укрепленным справа на столике, пробуя подвижность пальцев. Рука немного отогрелась, можно было начинать работу. Чуть подвинув волну передачи, щелкнула выключателем и нажала на ключ. Нажала чуть сильнее еще раз, но сигнальная лампочка в ключе не загорелась - это значило, что питание на радиопередатчик не поступало. В наушниках не было слышно ни шороха, ни потрескивания радиоволн.

Марина включала и выключала тумблер. Тревога охватывала ее. "Спокойно! - сказала она сама себе. - Может быть, перегорела лампочка?" Но сменить ее было некогда, так как подходило время передачи. Она снова включила радиопередатчик.

"Я УГР, - торопясь отстукивала она ключом. - Широта 55° 45'', долгота 94° 10''. Нахожусь на высоте 7500 метров. Температура воздуха - минус 34°. Лечу над холодным облачным фронтом. Нижняя граница облаков неизвестна. Сообщите погоду районе Душкачана. Раскова".

С беспокойством стала ждать ответа. Но приемник молчал, не было слышно писка других радиостанций, стука морзянки. Не работал и радиокомпас.

До рассвета еще далеко, часов шесть полета, надо набраться терпения и ждать. Сейчас лезть в рацию не имело смысла: в темноте вряд ли она устранит неисправность.

Марина замерзла. Клонило в сон, мысли текли вяло и нехотя. Протянула руку к термосу - там еще оставалось немного чая. Выпила несколько глотков и взяла блокнот - надо сообщить Вале о происшедшем. Была почти уверена, что Валя не станет терять высоту, и все-таки написала: "В кабине иней, может быть, снизимся? Передатчик вышел из строя, очередную радиограмму не смогла передать. Буду ждать утра, чтобы узнать, в чем дело. Как ты там?"

Валя ответила: "Внизу по курсу появляются разрывы облаков, изредка мелькает темными пятнами земля. Скоро будем снижаться, потерпи еще часок. Пока все спокойно, моторы работают хорошо, да, верно, ты и сама слышишь. Обледенение прошло, в кабине инея нет, продувает, наверно, больше, чем у тебя. Пока есть кислород, надо идти с запасом высоты на всякий случай. Высота - это лишнее время для раздумий, когда припечет".

Марина пробежала глазами ответ Вали. "Что ж, будем ждать рассвета..."

Около полуночи ей удалось еще раз снять высоту двух звезд и определить, где они сейчас находятся. По расчетам выходило, что Байкал они уже пролетели и, значит, надо следовать курсом строго на восток.