От СМЕРШа не уйти. Розыск агентуры противника в советском тылу - Валентин Константинович Мзареулов
Рассказывая о содержании разведывательного задания, Прудько почти слово в слово повторил показания Коршунова.
На заданный ему вопрос о напарнике Прудько ответил, что абверовцы переправили его одного.
Прервав допрос, майор Клочев Н.Н. пригласил начальников подразделений Особого отдела армии для решения неотложного вопроса.
– По показаниям Коршунова, – сказал он, – абверовцы подготовили для заброски в Мурманск трех агентов – его, Прудько и Воронова. Глубоко убежден, что у Прудько есть напарник. Скорее всего, это Воронов. Сейчас, когда мы задержали Прудько, он может затаиться или, что для нас крайне нежелательно, попытаться уйти к своим хозяевам. Продолжая активный розыск Воронова, мы должны поставить Прудько в такие условия, чтобы он назвал своего напарника и указал возможное место его пребывания.
После обсуждения различных вариантов наших дальнейших действий было принято решение: для изобличения Прудько в даче ложных показаний провести между ним и Коршуновым очную ставку.
Результат превзошел все наши ожидания. Ошеломленный появлением Коршунова, Прудько не только подтвердил его показания о подготовке трех агентов абвера для направления в Мурманск, но и рассказал, что прибыл в город не один, а вместе с Вороновым, назвал адрес, где остановился его сообщник.
Группа захвата во главе с капитаном Савченко А.И. немедленно направилась по указанному адресу. Воронова на месте не оказалось. Военные контрразведчики оставили на квартире засаду.
Воронов появился к исходу дня. Он был в гражданском костюме. Члены группы захвата по приметам опознали его и задержали. При обыске у Воронова были изъяты пистолет с патронами, 18 ампул с усыпляющим веществом, поддельные документы на имя красноармейца Аистова. В дополнение к этому были обнаружены советские деньги в сумме 1300 рублей и комплект красноармейского обмундирования.
Улики были настолько неопровержимы, что Воронов на первом же допросе, который вели капитан Савченко А.И. и старший лейтенант Соловьев А.К., признал себя виновным в шпионаже в пользу фашистской Германии.
Воронов вырос в семье служащего, осужденного на семь лет лишения свободы за крупную растрату. В начале войны, находясь в рядах Красной Армии, он попал к фашистам в плен. В лагере, где много пленных умирало от голода, тяжелого труда и истязаний, Воронов познакомился и наладил хорошие отношения с одним военнопленным, который знал немецкий язык и пользовался доверием у лагерного начальства. Вскоре, после беседы с приезжавшим в лагерь офицером абвера, этот пленный куда-то исчез.
Прошло не более трех недель, как офицер из военной разведки вновь появился в лагере. В беседе с Вороновым он предложил ему выбор: либо гибель от голода и непосильного труда в лагере, либо учеба в разведшколе. Воронов согласился стать агентом абвера. Его отвезли в разведывательно-диверсионную школу в Вихулу, где он встретил своего знакомого по лагерю, ставшего курсантом Коршуновым.
Воронов рассказал военным контрразведчикам о своей учебе в разведшколе, об отъезде вместе с Коршуновым в Рованиеми, о подготовке трех агентов абвергруппы-214 для очень трудного рейда в Мурманск. К сказанному добавил, что он был переправлен на советскую сторону вместе с Прудько. Они благополучно добрались до Мурманска, где остановились на квартире, в которой до войны жил его подельник.
На одном из допросов Воронов сообщил, что в лагере военнопленных и в разведшколе в Вихуле Коршунов сообщал начальству об антифашистски настроенных лицах.
На проведенной очной ставке с Вороновым Коршунов признал, что действительно выполнял поручения администрации лагеря, а затем и разведшколы по выявлению лиц, способных нанести ущерб разведывательным органам гитлеровской Германии. Коршунов также сообщил, что по указанию администрации вел постоянное наблюдение за своими напарниками Вороновым и Прудько.
В ходе следствия были получены обстоятельные данные о деятельности абвер-группы-214 и ее учебного центра, о работавших в них официальных сотрудниках, а главное – о разведчиках-диверсантах, подготовленных к заброске в тыл войск Карельского фронта. Все это помогло военным контрразведчикам лучше организовать работу по своевременному задержанию и обезвреживанию вражеских шпионов и диверсантов.
За успешное выполнение заданий командования по борьбе с фашистской разведкой Военный совет 14‑й армии представил полковника Клочева Н.Н. и автора этих строк к награждению орденами Красного Знамени. Капитана Савченко А.И. и старшего лейтенанта Соловьева А.К. наградили орденами Красной Звезды. Несколько контрразведчиков были отмечены медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
В суровую военную пору сотрудники особых отделов Карельского фронта с честью выполнили возложенные на них задачи. «Героическая защита Заполярья войдет в историю нашего народа как одна из самых ярких, запоминающихся страниц, – писала газета «Правда» 6 декабря 1944 года. – Здесь враг был остановлен осенью 1941 года. Здесь находится участок, где врагу в течение всей войны не удалось перешагнуть линию нашей государственной границы». В победу советских войск на севере нашей страны внесли достойный вклад военные контрразведчики 14‑й армии и всего Карельского фронта.
Агент-«сигнальщик»
Веселов М.Н
С декабря 1941 до мая 1942 года, в самую тяжелую блокадную зиму, мне довелось вести контрразведывательную работу на кораблях Экспедиции подводных работ особого назначения. Размещался я тогда на спасательном корабле «Нептун» у моста Лейтенанта Шмидта на реке Неве.
Обстановка была сложная, враг засылал в Ленинград сигнальщиков, распространителей слухов, которые проникали в осажденный город под видом беженцев – выходцев из окружения.
Однажды ко мне обратился мичман с «Нептуна» и рассказал, что в первые месяцы войны к его жене в Ленинград приехал брат, как и она, финн по национальности.
С некоторых пор они с женой стали замечать, что этот родственник тайком проникает на чердак, как правило по ночам. Мичману удалось незаметно осмотреть чердак, где он обнаружил тайник с револьвером, ракетницей, сигнальными патронами и какими-то бумагами, которые он не читал. Поскольку было известно, что фашистское командование при бомбежках и артобстрелах Ленинграда активно использовало авианаводчиков и корректировщиков огня, которые запускаемыми ракетами, особенно в ночное время, указывали вражеским самолетам наиболее важные объекты, сообщению мичмана было уделено особое внимание и приняты меры к его проверке.
Приглашенная на беседу жена мичмана призналась, что ее брат в беседах неоднократно отмечал, что ждет прихода немцев в Ленинград, чтобы, как он заявлял, «вешать и расстреливать коммунистов». С санкции прокурора был проведен обыск на чердаке, где были обнаружены не только револьвер и ракетница, но и список руководящих партийных работников Ленинграда с их адресами.
Арестованный брат жены мичмана сознался, что по заданию немецкого командования при авианалетах
