От СМЕРШа не уйти. Розыск агентуры противника в советском тылу - Валентин Константинович Мзареулов
В марте 1942 года в одном из ожесточенных боев на рубеже Западной Лицы было взято в плен несколько солдат и офицеров противника. На допросе в разведотделе 14‑й армии один из офицеров назвался командиром разведывательной роты 2‑й горнострелковой дивизии обер-лейтенантом Шорнборном. Он сообщил, что вверенное ему подразделение имело непосредственное отношение к разведывательному отделу «1Ц» штаба дивизии. Также отделы «1Ц» имеются в штабах горнострелкового корпуса и армии «Норвегия». Они ведут разведку против советских войск на Мурманском направлении и занимаются контрразведывательной работой в прифронтовой полосе. Командованию армии придана абвергруппа-214. Она осуществляет разведывательно-диверсионную деятельность в тылу советских войск.
На вопрос, что ему известно о работе абвергруппы, Шорнборн ответил:
– За четыре дня до моего пленения ко мне в разведроту приезжал из Рованиеми офицер абвера. Он осмотрел участок фронта на рубеже Западной Лицы. Из разговора с этим офицером я понял, что абвергруппа готовит заброску своих агентов на советскую сторону в ближайшее время.
Как выяснилось впоследствии, немецкая разведка готовила к заброске в расположение наших войск в районе реки Западная Лица группу хорошо подготовленных шпионов, которые были снабжены надежными документами прикрытия, оружием, усыпляющими порошками, значительными суммами денег. Один из агентов ранее проживал в Мурманске, его жилье должно было использоваться ими в качестве конспиративной квартиры.
Чтобы сорвать замыслы немецких агентов по сбору разведывательных данных о наших войсках, Особым отделом 14‑й армии был разработан план дополнительных мероприятий, который предусматривал: усиление службы воздушного наблюдения, оповещения и связи на случай возможной выброски шпионов на парашютах; введение в действие новых бланков командировочных предписаний; выставление секретов на путях наиболее вероятного проникновения шпионов через линию фронта; проведение с бойцами переднего края и жителями прифронтовых районов бесед о повышении бдительности.
Вскоре принятые военными контрразведчиками 14‑й армии меры доказали свою эффективность.
Как только немецкий агент Коршунов перешел нейтральную полосу, находившиеся в секрете бойцы без шума задержали его. Через два часа вражеский лазутчик вместе с изъятыми у него документами под охраной был доставлен в Мурманск.
– Я получил задачу проникнуть в Мурманск для сбора разведывательных данных, – рассказывал арестованный агент. – Надлежало узнать расположение штаба и полевого управления 14‑й армии, дислокацию воинских частей, находящихся в Мурманске и его окрестностях, а также складов с военной техникой и боеприпасами. Нужно было собрать данные о находящихся в Мурманском порту военных кораблях и судах, узнать, минирован ли вход в Мурманский залив.
Также Коршунов сообщил, что в разведшколе в Вихуле он проживал с курсантами Вороновым и Прудько, которых вначале немцы планировали забросить в Мурманск вместе с ним, но потом изменили свое решение. Коршунов отметил, что Прудько до войны более пяти лет проживал в Мурманске, где работал в торговом порту.
Прочитав показания Коршунова, бригадный комиссар Клочев Н.Н. резюмировал:
– Обращает на себя внимание обилие вопросов, включенных в задание. Для сбора таких сведений одному агенту потребуется слишком много времени. Несомненно, что задание предназначалось для группы агентов. У меня лично нет сомнений, что одновременно с Коршуновым направлено, разумеется, по другому маршруту, еще несколько шпионов. Скорее всего, следует ожидать прибытия в Мурманск Воронова и Прудько. Не исключено, что они должны здесь встретиться с Коршуновым.
Последующие события подтвердили слова опытного руководителя.
Придавая исключительное значение данным о возможном появлении агентов Воронова и Прудько в Мурманске, Клочев Н.Н. возглавил всю последующую работу армейского Особого отдела по пресечению деятельности выявленной шпионской группы.
Нам с капитаном Савченко А.И. было предложено разработать мероприятия по розыску и задержанию агентов абвера. В этой работе приняли активное участие начальники подразделений Особого отдела армии капитаны Зверев Н.М. и Леваков Ф.И. Клочев Н.Н. утвердил план намеченных мероприятий, согласовал его с командованием армии.
По нашему предложению Коршунов описал внешность Воронова и Прудько. Однако, как выяснилось позднее, скрыл от нас известный ему мурманский адрес Прудько, где ему надлежало встретиться с членами разведгруппы. Коршунов опасался, что в случае задержания Воронов и Прудько расскажут военным контрразведчикам о его «работе» среди курсантов школы в качестве агента-провокатора.
В соответствии с планом розыска сотрудники Особого отдела армии Васильев Г. Н., Зайцев П.И. и Тонин М.С. направились в военную комендатуру города, на железнодорожный и морской вокзалы, в дежурную службу милиции. Розыскные мероприятия в окружении штаба армии осуществлял старший лейтенант Соловьев А. К.
Все военные контрразведчики получили ориентировку, в которой описывались внешние приметы Воронова и Прудько, указывалось, что агенты могут быть в форме военнослужащих Красной Армии, иметь при себе красноармейские книжки или удостоверения личности, командировочные предписания, продовольственные аттестаты, выписанные на другие фамилии, а также значительные суммы советских денег. Отмечалось, что разыскиваемые могут быть вооружены огнестрельным оружием.
Занимаясь розыском шпионов, мы опирались на помощь военнослужащих и гражданских лиц. Однако напасть на след удалось далеко не сразу. Попытка установить адрес, по которому Прудько до войны проживал в Мурманске, не увенчалась успехом, так как эта фамилия в документах не значилась. Только на шестой день розыска, 14 апреля 1942 года, начальник контрольно-пропускного пункта лейтенант Крикунов Н. П., проверяя документы у старшины Денисюка, обратил внимание на его значительное сходство с одним из разыскиваемых. Предъявленное старшиной командировочное предписание было выписано на старом, уже отмененном бланке.
По заранее обусловленному сигналу на КПП прибыл Соловьев А.К. Старшина был задержан. У него были изъяты фиктивные документы, пистолет иностранного производства, советские деньги в сумме 3 тысяч рублей и 16 ампул с усыпляющим веществом.
На первом же допросе, проведенном полковником Клочевым Н.Н. с моим участием, задержанный был изобличен и признал, что является агентом абвера Прудько. Позднее он рассказал, как изменил Родине.
Не смирившись с раскулачиванием отца, имевшего зажиточное хозяйство и наемных работников-батраков, Прудько уехал из Николаевской области в Мурманск. В августе 1941 года был призван в Красную Армию и отправлен на фронт. В первом же бою с оружием перешел на сторону врага. На допросе выдал гитлеровцам сведения, составлявшие военную тайну.
Находясь в лагере военнопленных, он выслуживался перед начальством и вскоре был назначен помощником старшины лагеря. Из попавших в плен сослуживцев выдал гитлеровцам трех коммунистов.
В январе 1942 года в лагерь приехал офицер абвера. Вызывал пленных на беседу. С ним завел разговор о сотрудничестве с немецкой разведкой. Уговаривать Прудько не пришлось. Он
