Куриный бульон для души. Внутренняя опора. 101 светлая история о том, что делает нас сильнее - Эми Ньюмарк
Наша дочь Бетани в то время служила в армии и находилась в Форт-Гордоне в штате Джорджия. Что из вещей ей хотелось бы сохранить? Я отыскала ее любимую куклу и прихватила акварельную картину, за которую она получила приз округа, когда училась в школе.
Запихнув все необходимое в машину, я позвонила мужу в другой город и сообщила, что уезжаю и что со мной все в порядке. От дыма щипало в глазах. Я подумала о вьюрках, устроивших гнездо на козырьке нашей кухонной вытяжки. А что будет с бурундуком, которого мы прозвали Чаббсом и который жил в норе под садовым сараем? Я быстро наполнила водой все поилки для птиц. Вытащила из холодильника фрукты и овощи и свалила в кучу на заднем дворе – над ней уже вились несколько покрытых копотью малиновок и испуганные голубые сойки. Возможно, олени и еноты, спасшиеся от огня, тоже найдут здесь пищу.
Наконец, я усадила нашего старенького скотчтерьера на переднее сиденье машины. Глухой и почти слепой Уимси уже несколько дней ощущал надвигающуюся опасность и ждал отъезда с нетерпением.
На подъездной дорожке я остановилась, чтобы в последний раз окинуть взглядом скромный дом, в котором мы прожили столько лет. Он не был шикарным, но он был нашим. При виде недавно посаженных анютиных глазок, теперь грустно поникших на ветру, я вздохнула. «Жизнь – это не только вещи», – напомнила я себе.
Тем временем соседские машины уже выстроились в длинную очередь на улице Мэйн-Хилл, которая круто уходила под гору. Мне казалось, что я уже смирилась с происходящим, но тем же вечером, когда мы уже воссоединились с мужем в мотеле в Альбукерке, я увидела в вечерних новостях сгоревший дом соседа и разрыдалась. Никогда прежде я не чувствовала себя такой уязвимой, такой несчастной. Я повторяла про себя строки из книги Иисуса Навина 1:9: «Будь тверд и мужествен… ибо Господь, Бог твой, с тобою, куда бы ты ни пошел».
На следующее утро, тоскуя по кофе и спокойной жизни, мы с Биллом зашли в пончиковую. И встретили там других эвакуированных из Лос-Аламоса.
– Моего дома больше нет, – плакал один мужчина. – Мы прожили в этом доме почти пятьдесят лет.
Билл сжал мою руку. Неужели и нашего дома больше нет? Пожар на горе все еще полыхал. Что, если мы остались без крова? Как же нам дальше быть? Что делать? Куда идти?
Звонок от сына вернул меня в реальный мир. Джордан сдал сессию и теперь ждал окончания учебного года.
– Я видел по телевизору новости о пожаре, – сказал он. – Вы с папой можете меня забрать? Я хочу вернуться домой. В воскресенье же День матери!
– Милый, мы не сможем поехать домой, – ответила я. – Мы не знаем, есть ли у нас вообще дом.
– А Уимси с тобой? – спросил Джордан. Я заверила его, что собака с нами – в целости и сохранности.
– Тогда приезжайте за мной втроем, – предложил он. – Тогда мы будем все вместе. А это и есть дом.
На мгновение я утратила дар речи. Именно в тот момент я поняла, что огонь не сможет отобрать у меня все.
Прошло больше недели, прежде чем нам разрешили вернуться в поселок. К счастью, наш дом оказался целым и невредимым, он лишь немного покрылся копотью. Однако более четырехсот семей, в том числе многие наши друзья и соседи, потеряли все свое имущество в результате пожара Серро-Гранде в 2000 году. От домов, куда мы с детьми ходили в гости, остались лишь груды дымящихся обломков. В некоторых местах пожар был настолько силен, что даже бытовая техника сгорела дотла.
Склоны вокруг плато почернели. Как здесь вообще могло сохраниться хоть что-то живое? Но когда мы, надев резиновые перчатки, стали отмывать копоть и пепел, покрывавшие дом снаружи, из вытяжки раздался тонкий писк вьюрков. На одной из кормушек появился дятел, а бурундук Чаббс прибежал на задний двор, чтобы утолить жажду из поилки для птиц.
Позже вечером на краю нашего участка появилась лань с годовалым олененком. Мой муж прошептал: «Не шумите». Я знала, что олени съедят всю нежную новую поросль на наших яблонях, но мне было все равно. Они выжили. Мы тоже выжили. И поняли, что нет места лучше дома.
Ширли Редмонд
Будь как папа
Давайте людям повод улыбнуться. Давайте им почувствовать себя любимыми и поверить в человеческую доброту.
Рой Т. Беннетт, «Свет в сердце»
В холодное и тоскливое воскресенье в мае 2020 года я посмотрела в окно и увидела папину машину, припаркованную у дома. Секунду спустя на дорожке показался и сам папа – он явно собирался уезжать. То есть он приехал и даже не заглянул ко мне? Неужели дверной звонок перестал работать? Или что-то случилось?
Я помчалась вниз по лестнице, распахнула дверь и окликнула отца как раз в тот момент, когда он нажал на газ. Папа испуганно повернул голову.
– Ты чего? – воскликнула я.
Мой отец живет в сорока пяти минутах езды от нас, я не видела его уже два месяца – с тех пор, как объявили карантин из-за пандемии COVID-19. Мы следовали рекомендациям Министерства здравоохранения и не выходили из дома без крайней необходимости. Почему же он решил приехать?
Отец смущенно улыбнулся и указал на крыльцо – там стояло какое-то растение, завернутое в оберточную бумагу.
– Посмотри, – сказал папа.
Я развернула бумагу и увидела ярко-желтую радостную бегонию. Конечно, ведь сегодня День матери – соцсети полны фотографий прекрасных цветов, которые женщины получают от своих детей и супругов.
– Но… но я же не мать, – пробормотала я в недоумении.
Папа улыбнулся:
– Некоторые люди заслуживают того, чтобы получить цветы в этот день, даже если они не являются матерями.
Он подмигнул мне и уехал.
Позже я позвонила папе, чтобы поблагодарить еще раз. Я была тронута тем, что он провел полтора часа за рулем, только чтобы оставить бегонию на пороге моего дома.
– Мне грустно, что я не смогла тебя обнять, – сказала я.
– Мне тоже, – согласился он.
Мы заговорили о пандемии и о том, как трудно обходиться без объятий и свиданий с родными. Тогда папа открыл мне свой маленький секрет. Оказалось, что он решил сделать сюрприз не только мне. Чтобы справиться с унынием, он стал совершать по одному доброму делу
