Чарльз Локвуд - Морские дьяволы

Но для этого прежде всего нужно разработать способы проникновения подводных лодок в Японское море в надводном или подводном положении. Предстояло создать устройство, которое могло бы точно определить места минных заграждений противника в первую очередь в трех проливах, ведущих в Японское море. Мы решили, что больше не будем стучаться в дверь. В следующий раз мы подберем к ней ключи или взорвем ее. В моей голове уже начал вырисовываться план этой трудной операции.

В начале 1943 года я все еще выступал в роли жонглера, выполняющего различные трюки со всякого рода военной техникой и оружием - торпедами, артиллерийскими орудиями, средствами защиты подводных лодок и борьбы с ними и т. д. Многое нужно было изменить, усовершенствовать, отбросить все устаревшее и изобрести новые боевые средства, не известные противнику, ибо на войне, по признанию военных деятелей всех времен, страх перед неизвестным подрывает боевой дух противника и приводит его к поражению.

Мое первое знакомство с наиболее важным из этих неизвестных состоялось в конце зимы 1942-1943 года, когда я совершал инспекционную поездку по обширному району от Гавайских до Алеутских островов и от Аляски до Калифорнии. Именно тогда, во время короткой остановки в Сан-Диего, у меня родился план "операции Барни" плюс "морские дьяволы" - основной формулы для создания так называемого "волшебного ключа".

3. Волшебный ключ к заминированным дверям

Положение с ремонтом подводных лодок в Сан-Диего было неутешительным. Вместо небольшого отдыха, на который я так рассчитывал, на мою голову свалилась куча забот, а затем пришел приказ выехать в Вашингтон и доложить начальнику морских операций, как обстоит дело с торпедами. Это означало, что мне не избежать ожесточенной схватки в артиллерийском управлении. Поэтому я с радостью ухватился за возможность несколько развеяться, посетив окутанное глубокой тайной учреждение, в котором производились совершенно секретные научные изыскания. Учреждение называлось военно-морской научно-исследовательской лабораторией. Этот центр научной мысли, занимавшийся вопросами оборонительной и наступательной войны на поверхности моря и под водой, размещался в неказистых с виду строениях на старом Пойнт-Лома, напротив Норт-Айленд, у входа в бухту Сан-Диего. Исследования здесь велись под руководством доктора Джорджа Харнуэлла, директора отделения военно-научных исследований Калифорнийского университета.

Капитан 2 ранга Гордон Кэмпбелл - командир соединения подводных лодок, базировавшихся на Сан-Диего, который устроил для меня посещение этих лабораторий, заверил меня, что оно будет интересным и полезным.

- Вы увидите там такие штучки, - пообещал он, - что вам покажется, будто вы попали с Алисой в Страну чудес!

По телефону мы условились, что на следующий день рано утром доктор Харнуэлл вышлет за мной катер к Норт-Айленд, так как поездка на Пойнт-Лома на автомашине вокруг бухты заняла бы слишком много времени. И вот, когда день еще только начинался, я уже был в кабинете у доктора Харнуэлла. Если бы я рассчитывал увидеть типичного ученого, меня постигло бы полное разочарование.

Высокий, широкоплечий, стройный, с правильными чертами лица, Харнуэлл совершенно не походил на ученого, образ которого обычно связывается в нашем сознании с представлением о научных изысканиях. Он не носил очков, не курил трубку и не ходил в пиджаке из твида. В сорок с лишним лет этот известный ученый своей обходительностью напоминал скорее футбольного тренера, привыкшего создавать непобедимые команды. И, действительно, как ученый, доктор Харнуэлл снабжал боевые команды дяди Сэма техникой, которая принесла нам немало побед. Такое же впечатление преуспевающих и компетентных людей производили и его ближайшие сотрудники - доктор Кюри, доктор Бэрнс и профессор Малькольм Гендерсон. Впоследствии Гендерсону суждено было стать моей правой рукой в подготовке "операции Барни". Но в то сырое и ненастное апрельское утро 1943 года никто из нас не знал об этом, а я даже не помышлял о том смелом предприятии, которое затем получило название "операции Барни".

Ученые отложили в сторону все дела и в течение нескольких часов любезно показывали мне свою чудесную "страну идей". По ходу осмотра они терпеливо давали объяснения и демонстрировали новые виды оружия и средства защиты, которые помогли бы сохранить жизни сотен наших подводников и удвоить количество потопленных судов противника, если бы мы располагали этим оружием на наших береговых базах подводных лодок на Тихом океане. Здесь я почувствовал, что артиллерийское и торпедное вооружение подводных лодок устарело почти так же, как лук и стрелы, и что теперь приближается период "кнопочной войны". Но, увы, прошло еще много месяцев, прежде чем мы увидели новую технику в действии, а за это время немало наших подводных лодок, лишенных эффективных средств защиты, нашло себе могилу на дне моря.

В заключение нашего путешествия в будущее доктор Харнуэлл предложил мне совершить прогулку на небольшом катере по входному каналу бухты и посмотреть, как действует новый прибор, получивший название частотно-модуляционного сонара, или гидролокатора. Мне, человеку новому, он показался похожим на подводный радиолокатор. Его индикатор кругового обзора, напоминавший экран телевизора, воспроизводил подводный контур береговой черты канала, одновременно давая расстояние и пеленг на нужную точку контура. Проходившие мимо нас катера фиксировались на экране в виде световых выбросов, а в это время в наушниках прибора явственно слышался звук, похожий на слабый звонок. В последующие годы на просторах Тихого океана мне сотни раз суждено было слышать этот звук, который наши подводники окрестили "звонком дьявола", потому что он исходил от зловещего, смертельного врага.

Доктор Харнуэлл объяснил, что гидролокатор первоначально был создан для тральщиков, действовавших на Средиземном море, но оказался для них непригодным. На надводных кораблях, плавающих обычно в неспокойном море, прибор не мог обнаруживать мины. Но подводные лодки, действующие на глубине в относительно спокойной воде, могут, по мнению Харнуэлла, с успехом использовать эту новую технику для прорыва в гавани противника.

Если бы это была приключенческая история, то я, развивая тему о путешествии с Алисой в Страну чудес, сказал бы, что когда я смотрел на экран и прислушивался к звонкам гидролокатора, какой-то таинственный голос нашептывал мне, что именно благодаря этой секретной боевой технике мы нанесем смертельный удар по флоту противника в его же собственном море. Должен, впрочем, признаться, что тогда я мало верил в возможность широкого использования гидролокатора, так как в тот период войны наши подводные лодки действовали против судов главным образом в открытом море. Порты же Японии и оккупированных ею территорий были так мелководны, что ни одна подводная лодка не могла проникнуть в них незамеченной. Подводная лодка, не имея возможности свободно маневрировать или уйти на глубину, в случае обнаружения была обречена на неизбежную гибель. Я не хотел посылать людей на верную смерть и безрассудно рисковать своими подводниками и подводными лодками, которых и без того было слишком мало.