Николай Афанасьев - Фронт без тыла (Записки партизанского командира)

Разведчики, одетые в крестьянскую одежду, как обычно, весь день ходили по близлежащим деревням. Кроме движения в заданный район перед батальоном стояла единственная боевая задача - разведка. И ребята действовали.

Было воскресенье, 27 июля. В деревнях по выходным особенно людно, и поэтому появление наших парней интереса ни у кого не вызывало. Впрочем, в те дни незнакомые люди перестали привлекать внимание. Кто только и куда не шел, спасаясь от войны или двигаясь ей навстречу!

Разведчики узнали много. Во-первых, о расположении немецких гарнизонов, их примерной численности, вооружении. Постоянные гарнизоны разместились в Вышегороде, Пожеревицах, Порхове, Дедовичах, Чихачево, Бежаницах, Острове. В деревнях на нашем пути, как и в конечной точке маршрута, гитлеровцев еще не было.

Во-вторых, колхозники рассказывали, что в районе деревни Жедрицы (нам предстояло этой ночью пройти рядом) совсем недавно велись крупные бои. В этих местах кто-то из колхозников побывал недавно и видел много брошенного оружия, боеприпасов. Оружие нас, конечно же, интересовало, и мы взяли эти сведения на заметку.

К сожалению, как и прежде, ничего не удалось узнать о местных партизанах. Правда, тот факт, что активисты ушли из деревень, вселял уверенность в обязательной с ними встрече. Пусть не сегодня, пусть даже не завтра, но она произойдет.

Ничего не узнали ребята и о перестрелке северо-западнее Вышегорода. А она по-прежнему вызывала тревогу. Что же касается слухов, распускаемых гитлеровцами, то они ничем не отличались от тех, которые доходили до нас раньше.

Как стало уже привычным, с наступлением сумерек батальон продолжил марш. Шли в колонне по одному, растянувшись более чем на полтораста, метров. Движение таким образом для партизан удобнее всего, особенно в тех случаях, когда надо пробираться через поля, кустарник, лес, болота. И с первых же дней во вражеском тылу само собой получилось, что ходили мы, как правило, именно так. Позднее стало ясно, что помимо всего прочего этот порядок давал и еще одно преимущество: при движении в ночное время через населенные пункты создавалась видимость в несколько раз большей группы людей, чем это было на самом деле. Двадцать человек могли принять за сто, пятьдесят за двести, а если в ночи через, казалось бы, спящую деревню прошли сто партизан, то назавтра разведчики узнавали бесспорное суждение деревенских жителей: ночью здесь прошло человек пятьсот. И нам это всегда было выгодно - в своих вселяло уверенность, предателей пугало, а оккупантов сбивало с толку.

...Довольно быстро достигли района деревни Жедрицы. За эту ночь можно было бы пройти и значительно большее расстояние, но я решил задержаться, поскольку оказалось, что здесь действительно можно насобирать довольно много оружия. Бой под Жедрицами, судя по всему, был жаркий. И ни у тех, кто наступал, ни у тех, кто отступил, не хватило, видимо, времени и сил, чтобы забрать винтовки, автоматы, пулеметы, патроны убитых солдат.

Я решил провести дневку здесь, тем более что теперь стало уже совершенно ясно: у цели мы будем точно в назначенный срок.

Едва забрезжил рассвет, начали стаскивать в одно место все, что могло пригодиться. Довольно быстро на небольшой поляне в густом отдаленном кустарнике образовался солидный арсенал: в нем красовалась даже новенькая противотанковая пушка. Пригодиться могло почти все, но унести мы смогли относительно немногое: патроны, гранаты, станковый пулемет.

Рассвело. Батальон расположился на отдых. А разведчики Виноградов, Гусев и Прохорский начали свой обычный обход близлежащих деревень.

Валя Гусев отправился в деревню Линево. Когда же он вернулся и рассказал о результатах своей вылазки, я серьезно задумался. А рассказанное Гусевым наводило на мысли очень огорчительные.

В Линеве Валя зашел в первую попавшуюся избу, попросил напиться. Дали квасу, потекла беседа. Говорил с ним хозяин дома, старик лет шестидесяти пяти.

- Куда идешь-то, парень? - спросил он.

- Да дома был, возле Острова. В Ленинград теперь пробираюсь.

- А в Ленинград зачем?

- Учусь я там. В железнодорожном институте...

Для отвода глаз Валя стал расспрашивать, как и где можно было бы безопасно пройти по близлежащим местам.

- И знаете, товарищ командир,- рассказывал он мне, удивляясь и горячась,старик-то вроде мне поверил, я чувствовал! Про сыновей своих рассказывал, фотографии показывал. Они у него все военные. Ну вот, потом о немцах поговорили. А когда я уходить собрался, он мне вдруг продуктов предложил кучу целую да еще теленка. К своим, говорит, уведешь...

Короче говоря, яснее ясного было одно: нас заметили. В Валину легенду старик и не думал верить, он уже заранее знал, что тут к чему.

Забегая вперед, скажу, что и впоследствии мы много раз убеждались в удивительной наблюдательности деревенских жителей. Из-за мельчайших наших оплошностей в маскировке, по каким-то совершенно, казалось бы, незначительным признакам нас очень часто в первое время обнаруживали, несмотря на все наши предосторожности. И как хорошо, что это были свои люди. Такие, как тот старик, к которому зашел в Линеве Валя Гусев.

Со стариком мы вновь встретились вечером, и он согласился стать нашим проводником на последнем участке марша. Кстати, от него же мы услышали наконец хоть что-то о вчерашней перестрелке у Вышегорода. Мужики, вернувшиеся из Порхова, рассказывали, что немцы обнаружили какую-то группу окруженцев и разогнали ее. Говорят, что несколько человек в перестрелке погибли. Двух или трех раненых немцы пленили и повезли в Порхов.

Проводник наш оказался, человеком очень ценным. Все дороги и все тропы в округе он знал, как собственный двор, поэтому чрезвычайно быстро вывел батальон к деревне Ровняк, окруженной прекрасным, с нашей точки зрения, лесным массивом, а затем и к развилке дорог: одна вела к деревне Борок, другая - к Федово. Здесь мы простились. И, хоть не было у нас оснований не доверять старику, я скомандовал двигаться по дороге на Борок, а не на Федово. Мы были почти у цели. И рисковать, даже минимально, было нельзя: дело касалось безопасности уже не только нашего батальона, но и других подразделений полка. До встречи с ними оставались, как мы думали, считанные часы. Дав крюк километра в полтора, мы повернули почти в противоположную сторону - на Федово и Лютые Болота.

ЛЮТЫЕ БОЛОТА. 1941 год, 29 июля - 5 августа

29 июля, точно в назначенный срок, мы вышли в заданный район. И не встретили здесь никого из своих: ни первой половины полка, ни хотя бы одного из батальонов второй половины.

Начали интенсивную разведку. Большая часть наших людей прочесывала близлежащие лесные массивы. Разведчики ходили по деревням. Безрезультатно. Никаких следов.