Запасной - Принц Гарри, Герцог Сассекский
Мне было всё равно, какова официальная причина поездки. Меня просто радовала возможность присоединиться в качестве наблюдателя. Можно будет уехать из Британии. А главное - можно будет провести время с папой, который казался несколько угнетенным.
Честно говоря, папа и раньше выглядел немного не в своей тарелке. Он всегда производил впечатление человека, не готового к отцовству - ответственность, терпение, время. Даже он, хоть и был гордецом, это признавал. Но быть отцом-одиночкой? Папа не был создан для этого.
Следует признать, что он пытался. По вечерам, когда я кричал ему вниз: «Я ложусь спать, папа!», он всегда весело кричал в ответ: «Скоро приду, мальчик мой!». Он держал слово, несколько минут спустя сидел на краю моей кровати. Он никогда не забывал, что я не люблю темноту, и гладил меня по щекам, пока я не засну. Я храню самые теплые воспоминания о его руках на моих щеках и лбу. Потом я просыпался и видел, что он исчез, словно по волшебству, но дверь всегда была предусмотрительно приоткрыта.
За исключением этих мимолетных мгновений, мы с папой в основном просто сосуществовали. Он не умел общаться, не умел слушать, не умел вести задушевные беседы с глазу на глаз. Иногда, после долгого обеда с несколькими переменами блюд, я шел наверх и находил на подушке письмо. В письме он сообщал, как гордится мной за что-то, что я сделал или чего добился. Я улыбался, прятал письмо под подушку, но спрашивал себя, почему он не сказал мне об этом несколько минут назад, когда сидел прямо напротив меня.
Так что возможность провести с папой столько времени, сколько захочу, много дней, меня воодушевила.
А потом меня настигла реальность. Для папы это была рабочая поездка. И для меня - тоже. На концерте «Spice Girls» я должен был появиться на публике впервые с момента похорон, я знал - интуитивно и благодаря подслушанным отрывкам разговоров - что общественность всё больше тревожилась из-за моего самочувствия. Мне не хотелось их подвести, но при этом я хотел, чтобы все они сквозь землю провалились. Помню, как вступил на красную дорожку и вдруг пожалел, что сейчас я - не в своей кровати в Сент-Джеймсском дворце.
Рядом со мной стояла Бэби Спайс в белых пластиковых туфлях на двенадцатидюймовых каблуках-платформе. Я уставился на эти каблуки, а она сосредоточилась на моих щеках. Она их щипала. Такие пухлые! Такие милые! Потом Пош Спайс ринулась вперед и схватила меня за руку. Потом я заметил Джинджер Спайс - единственную из «Spice Girls», с кем я чувствовал родство, своего рыжего товарища. Кроме всего прочего, недавно на весь мир прогремела ее выходка - она надела мини-платье, сшитое из флага Великобритании. «Почему гроб накрыт национальным флагом?». Она и другие девушки из «Spice Girls» сюсюкали со мной, говорили вещи, которые я не понимал, в то же время обмениваясь шутками с журналистами, которые кричали мне: «Гарри, повернись сюда, Гарри, Гарри, как твои дела, Гарри?». Вопросы, которые вовсе не были вопросами. Эти вопросы были ловушками. Их швыряли мне в голову, как топорики. Журналистов не волновало, как я себя чувствую, они пытались заставить меня выдать какую-то грязную сплетню.
Я смотрел в объективы, скалил зубы и ничего не говорил.
Если меня вспышки фотоаппаратов пугали, «Spice Girls» были ими одурманены. Да, да, тысячу раз да, каждая новая вспышка фотоаппарата повергала их именно в такое состояние. Мне это было выгодно. Чем больше они выходили на первый план, тем проще мне было прикинуться шлангом. Помню, что они рассказывали представителям прессы о своей музыке и своей миссии. Я не знал, что у них есть миссия, но одна из «Spice Girls» сравнила крестовый поход группы против сексизма с борьбой Манделы против апартеида.
Наконец, кто-то сказал, что пора начинать концерт. «Пора. Иди за отцом».
Концерт? Папа?
Невозможно поверить. Даже еще более невозможно было поверить, когда это действительно произошло. Но я видел это собственными глазами. Папа бодро кивал в такт и отстукивал ритм ногой:
«Если хочешь моего будущего, забудь мое прошлое.
Если хочешь быть со мной, лучше не медли».
Потом, на выходе, снова были вспышки. Теперь рядом не было «Spice Girls», чтобы отвлекать внимание. Были только мы с папой.
Я потянулся к нему, схватил его руку и повис на ней.
Воспоминание яркое, как вспышка: люблю папу. Нуждаюсь в нем.
11.
На следующий день мы с папой поехали в очаровательную хижину на берегу извилистой реки. Квазулу-Натал. Я знал об этой местности, где произошло столкновение британских солдат с воинами-зулусами летом 1879 года. Слышал об этом много рассказов и легенд, бессчетное количество раз смотрел фильм «Зулус». Но теперь, по словам папы, мне следовало стать добросовестным экспертом. Он организовал для нас встречу - мы будем сидеть на складных стульях у камина, а всемирно известный историк Дэвид Раттрей осуществит реконструкцию битвы.
Наверное, это была первая лекция, которую я действительно внимательно слушал.
Мистер Раттрей сказал, что люди, сражавшиеся на этой земле, были героями. С обеих сторон воевали герои. Зулусы были жестокими дремучими колдунами с короткими копьями, известными как «иклва» (так их назвали из-за хлюпающего звука, раздающегося, когда копье вытаскивали из груди жертвы). Но всего 150 британских солдат смогли выдержать атаку четырех тысяч зулусов, и эта невероятная оборона, известная как сражение у Роркс-Дрифт, мгновенно вошла в британскую мифологию. Одиннадцать солдат были награждены Крестом королевы Виктории. это было самое большое количество наград, когда-либо полученное в одной битве одним полком. Еще двое солдат, отбивавшие атаки зулусов накануне битвы у Роркс-Дрифт, получили Крест королевы Виктории посмертно.
- Посмертно, папа?
- Эмм, да.
- Что это значит?
- После того, как они, знаешь...
- Что?
- Умерли, мой мальчик.
Хотя битва при Роркс-Дрифт была источником гордости для многих британцев, она также способствовала развитию империализма, колониализма, национализма - короче говоря, грабежа. Великобритания вторгалась, нападала на суверенное государство и пыталась его украсть, проливая кровь лучших сынов Великобритании - так считали многие, в том числе - и
