Артем Драбкин - Я дрался на Ил-2. Книга Вторая

На Карельский фронт я прибыл в начале февраля. Попал я под Мурманск, в 147-й истребительный полк, на аэродром Мурмаши. Полк защищал Мурманск. Фашисты бомбили Мурманск так нещадно, что он горел и день и ночь. Громады фашистских бомбардировщиков летели на Мурманск эшелонами. Наш истребительный полк был вооружен истребителями И-16, американскими истребителями «Томагавк» и «Киттихаук». И вот на этих самолетах наши летчики делали чудеса. Они, невзирая на численное преимущество противника, отражали атаки фашистских самолетов и очень часто вступали в бой, когда у фашистов было большое преимущество. Многие шли на таран, когда заканчивались боеприпасы. Летчик нашего полка старший лейтенант Алексей Хлобыстов совершил 3 тарана в воздушном бою: в том числе 2 тарана в одном воздушном бою. Капитан Поздняков, командир эскадрильи, тоже сделал таран. За мужество и стойкость, которые проявил наш полк, в марте 1942 года ему было присвоено звание Гвардейский: он стал 20-м гвардейским истребительным полком.

— Вы так и были механиком электрооборудования?

— Да, я так и был механиком электрооборудования. Это должность эскадрильного подчинения: один механик на эскадрилью.

— Радиооборудование входило в Вашу компетенцию?

— Нет, был радиотехник. Спецслужбы на самолетах в истребительной авиации, так же как и в штурмовой, состояли из трех специалистов: механик по электрооборудованию, механик по радиооборудованию и механик по приборам. Отдельно была служба вооружения. И отдельно были мотористы и механики самолетов, объединенные тоже в звенья и эскадрильи.

— Ваша эскадрилья на каких самолетах была?

— «Томагавк».

— Как Вам электрооборудование «Томагавков» после И-16?

— Электрооборудование на «Томагавках», конечно, было более сложным, но кое-кто из нас, техников, знал английский язык, а кое о чем мы догадывались, как говорится, «на практике».

— У Вас в полку не было представителя от фирмы-производителя?

— Нет, только инструкции на английском языке. Технику эту мы освоили без американских специалистов. Самим приходилось осваивать, но освоили — и эксплуатировали «Томагавки» и «Киттихауки» вполне нормально, без осложнений. Техника прибывала в деревянных ящиках.

— Какое у Вас было звание?

— Тогда я имел звание сержант. В июле — августе 1942 года Верховным главнокомандующим было принято решение о формировании дополнительных авиационных частей на фронтах, в том числе и на Карельском фронте. На Карельском фронте началось формирование истребительных полков, номера которых начинались на «800». На формирование 837-го истребительного полка в составе бригады я был направлен в город Мончегорск, на аэродром Мончегорск: это немножко южнее Мурманска. И там мы начали получать английские истребители «Харрикейн». В Мончегорске мы освоили этот истребитель. Кстати, истребитель этот очень неважный. Вооружение у него было слабое — 12 мелкокалиберных (калибром 7,6 миллиметра) пулеметов. Это для современных в то время немецких истребителей был горох, который не мог нанести никакого ущерба. Поэтому нашим техническим службам, в том числе и мне, пришлось перевооружать эти истребители на наше вооружение: две 20-миллиметровые пушки и два пулемета калибра 12,7 миллиметра; кроме того, подвешивали 4 реактивных снаряда под крылья.

Интересный был случай: английские бомбардировщики после бомбежки немецких тылов делали посадку на нашей территории. И вот один из них заблудился и был посажен на аэродроме Мончегорска. Наши истребители взлетели, зашли к нему в хвост, и только благодаря тому, что была хорошо налажена связь, был дан отбой атаке, и им удалось посадить свой самолет на наш аэродром. Когда после угощения в столовой командир полка и инженер полка решили показать английским летчикам нашу войсковую часть, их провели по стоянкам. Около одного самолета остановились. Инженер полка приказал механику самолета подключить один пирозапал к одному реактивному снаряду, и по его команде был сделан пуск этого реактивного снаряда. Эти летчики пригнули голову: «Гуд, гуд». А когда увидели пушки да еще крупнокалиберные пулеметы — «О, гуд, гуд», качают головой. Они удивились, как быстро русские сумели перевооружить их слабо вооруженные истребители мощным вооружением.

Хвост у истребителя «Харрикейн» был очень легким, а аэродромы в основном были грунтовые. Поэтому при взлете были случаи капотирования. То есть самолет переворачивался через винт, хвостом вверх. Чтобы этого не произошло, механику самолета вменялось в обязанность при выруливании сидеть на хвосте. И был такой случай в соседнем 839-м полку, когда летчик, выруливая на старт, на старте не остановился, а сразу пошел на взлет, и механик, который сидел на хвосте, взлетел вместе с летчиком. Он пробил перкалевый киль руками и обхватил переднюю кромку киля, этим самым удержался на хвосте. Летчик увидел это в зеркало, и блинчиком, блинчиком развернулся, — и посадил самолет на свой аэродром. У механика на голове был клок седых волос. Что он пережил — это понятно. В других частях были случаи, когда механики при взлете погибали.

Мы переучились на «Харрикейны», и в сентябре 1942 года нас перебросили на аэродром Мурмаши защищать мурманское небо. Мы защищали Мурманск, Туломскую гидроэлектростанцию, которая была рядом с нашим аэродромом, Кировскую железную дорогу. 837-й полк за месяц боев потерял всю материальную часть (я уже говорил, что материальная часть была слабой) и почти весь летный состав. Полк был расформирован, и нашу группу направили на аэродром под Ужение в 17-й гвардейский штурмовой авиационный полк. Командовал им Герой Советского Союза подполковник Белоусов. К нам по железной дороге в ящиках стали прибывать новые самолеты Ил-2. Была зима, страшный мороз. Самолеты пришлось собирать прямо на аэродроме. Поскольку сборка включала в том числе и всякие монтажные работы, то к рукам, к пальцам механиков прилипали гайки, болты, шурупы, шайбы; были случаи обморожения. Несмотря на это, мы собрали все прибывшие самолеты Ил-2 и перелетели на аэродром Африканда. Там летный состав прошел тренировку, прошел обучение, и полк начал боевые действия на самолетах Ил-2. Сначала эти самолеты были одноместные. Но боевая практика подсказала, что штурмовики, которые летают на низкой высоте и в основном помогают пехоте, танкам и наземным войскам, подвергаются ожесточенным атакам с хвоста. И было принято решение восстановить двухместный вариант. Он был предложен главным конструктором Ильюшиным еще до войны, но в то время он был отвергнут с точки зрения экономии средств. И вот эта экономия средств обошлась боком: очень много летчиков погибло именно потому, что не было воздушного стрелка.