Сын Толстого: рассказ о жизни Льва Львовича Толстого - Бен Хеллман
Помимо собственно воспоминаний, Лев рассказывает и о своем настоящем. Получается настоящее причитание. Он одинок и беден. Взрослые дети ему чужие. За исключением Киты, все они ограничены и материалистичны. Никто хочет слушать его, хотя он способен обогатить жизнь близких собственным опытом, за который ему подчас приходилось очень дорого платить. Лев самоуверен: он лучше других знает, где искать добро. Если люди только научатся жить по собственным внутренним законам морали и начнут выносить на первый план духовность, то в мире повсеместно появятся спасительные коллективы. Пожелания к собственному будущему Лев ограничивает возможностью испытывать моменты радости и наслаждаться существованием в гармонии с другими, имея право молчать и говорить.
И все же случаются и счастливые поводы для семейных сборов. В августе 1943 года женится Тедде. Все дети собираются вместе; «папа Лео» становится почетным гостем. В благодарность матери невесты Уллы Лев преподносит карандашный портрет Толстого.
Полезным становится знакомство с Михаилом Хандамировым, уроженцем Армении, приехавшим в Швецию во время Первой мировой войны и преподающим русский язык в Лундском университете. Благодаря ему в июле 1943 года Лев читает две лекции в большом зале университета. Эти лекции – часть учебной программы для изучающих русский, но послушать их могут все желающие. Интерес к докладу «Мой отец как писатель и человек» проявляют целых 243 человека. Хандамиров говорит вступительные слова на русском, но Лев протестует. Он будет читать лекцию на шведском!
Под девизом «Выступать с докладом – значит мыслить вслух» Лев интерпретирует мировоззрение Толстого. Следовать его идеям представляется Льву рискованным. Особенно проблематична концепция ненасилия, несмотря на то что есть и положительные примеры, скажем, выбранная Ганди обструкция как средство борьбы за освобождение Индии. По поводу ухода Толстого из Ясной Поляны в 1910 году Лев проводит параллель с Александром I, который, по легенде, не умер в 1825-м, а инкогнито ушел в народ. Слушатели благодарят Льва искренними и горячими аплодисментами.
В ноябре Лев выступает в Линчёпинге. Здесь его речь начинается с утверждения: если бы он не был сыном Толстого, он все равно бы им заинтересовался. Вместе с тем Лев признается, что оказался в тупике, когда, будучи молодым, пытался жить по заветам отца.
В том же году Лев обретает новую трибуну в виде журнала Adam, основанного в 1938 году как чтение для «джентльменов». В июньском номере выходит статья Льва Krig och fred. En dialog utan slutsatser («Война и мир. Диалог без выводов»), в которой беседуют врач, книгоиздатель и старый «почти неизвестный» писатель, alter ego Льва. Писатель с легкой улыбкой дает финальные разъяснения по теме. Причина войн – борьба за существование, борьба, которая ведется на всех уровнях – и в семье, и между народами. И только когда у каждого будет достаточно средств для существования, борьба ослабнет. Человечество объединится, если создаст порядка пятидесяти государств, в каждом из которых будет около пятидесяти миллионов жителей. Централизованное всемирное правительство, в котором каждое государство представляют его наиболее достойные граждане, будет служить руководящим органом. И в конце концов – через пять столетий (!), после долгого периода без войн – мы увидим «совершенно новое человечество, облагороженное и усовершенствованное по своей сути». И этот день непременно настанет, уверенно заявляет писатель.
Справившись с вопросом о мире, в сентябрьском номера журнала Adam Лев обращается к другой своей любимой теме – к Швеции. Под заголовком «Русский взгляд на современного шведа» Лев наносит внезапный бортовой залп по шведскому социуму. Впрочем, не такой уж и внезапный: нечто похожее мы уже слышали до 1917 года. Двое беженцев сидят на террасе стокгольмского ресторана, пьют коньяк и обсуждают Швецию на французском. Диалог, впрочем, не выстраивается и больше похож на проповедь, которую читает пожилой господин, долго проживший во Франции – надо думать, ровно столько, сколько там прожил Лев.
Со Швецией как страной все в порядке.
Швеции действительно можно позавидовать, это без сомнения замечательная, богатая страна с величественной природой и приятным климатом, трудолюбивым народом и высокоразвитыми промышленностью и торговлей.
В материальном отношении шведская цивилизация – одна из наиболее высоко стоящих во всем мире. Проблема скрыта в шведском народе, которого тут именуют то «большим наивным ребенком», то «варваром в смокинге и цилиндре». Швед, да будет нам известно, превыше всего ставит материальное. Счастье для него – синоним благополучия и сытости, в то время как духовные ценности становятся исключением.
Беженцы на террасе замечают и следы негативного влияния Востока. В результате войн с Россией в Швеции осело множество крепостных русских солдат, которые смешались с коренным населением. Этим объясняется тот факт, что в средней (например, в Уппсале и окрестностях) и северной Швеции так много пугливых, подозрительных, завистливых и слабо одаренных людей. Семейные драмы, драки, кражи дополняют картину. Люди замкнуты, скучны, им не хватает интеллектуальной культуры. У всех одинаковые привычки, одинаковые прически, все с одинаково глупой важностью произносят за столом заздравный тост «skål» и раздражающе благодарят: «tack, tack». И важно ничего не оставлять на тарелке.
В Швеции культ еды, но все, употребляемое в пищу, вредно. Слишком мало овощей и фруктов, слишком много молочных продуктов. Шведский стол, немыслимый без грога, – синоним обжорства. Из-за регулярных возлияний падает мораль («Грязь, грязь повсюду») и шведская нация слабеет. Счастливый и долгий брак редкость. Шведская женщина «несчастное трудящееся существо», а воспитание детей сводится к обучению говорить «спасибо» и низко кланяться.
Спасение – в одухотворении жизни, которая сейчас состоит только из лотерей, забегов, кино, танцев, чревоугодия и выпивки. Необходимо также повысить обороноспособность. Политика нейтралитета, избавившая страну от войн, мужчин, сидящих на террасе, не устраивает: «Народы, которые не воюют, рискуют исчезнуть. Таков биологический закон». Хотя, разумеется, это был бы неплохой финал для человеческой драмы.
За этот разгром шведов Лев получает и кнут, и пряник. Некоторые считают, что он не имеет права критиковать страну, которая его приютила. Но писатель Ричард Хейлл из Рамлёсы выражает Льву благодарность. Антисемит, нацист и поклонник Гитлера, Хейлл явно улавливает заслуживающие одобрения фашистские тенденции в моральном перевооружении, за которое ратует Лев. В качестве следующего шага Хейлл посылает Льву
