Никита Окунев - Дневник москвича. Том 1. 1917-1920
16/29 мая. † На острове Ява произошло грандиозное извержение вулкана. Разрушено 20 городов, убито 15.000 людей.
Получил от сына два письма из Полтавы. Теперь он военно-политическим комиссаром Второй бригады 4-й Украинской советской стрелковой дивизии. От-то дурень! — как говорят чоловики из-пид Пилтавы.
17/30 мая. После продолжительного бездождья, угрожавшего засухой, сегодня прошел в Москве обильный дождь с градом, с грозой. Очень хорошо, только как бы от града чего бы не вышло на пашнях и огородах. До дождя была жара до 30 градусов (на солнце), а потом стало посвежее, но, Бог даст, теперь установится настоящая летняя погода.
Продал свою сюртучную пару, «сооруженную» лет 10 тому назад, за 1.600 руб. Продал несколько картин и много лишнего скарба. Получаю теперь с 1-го февраля 19-го года 1.590 р. в мес., но и не более; требуется на жизнь: от 3,5 до 5 тыс. в месяц. Как же тут не заделаться сухаревским продавцом. Вчера (в праздник Вознесения Господня) я был там самолично после четырехмесячного антракта. Ну Сухаревка! Как она разрослась, матушка! Теперь протяжение ее от самых Красных ворот до Самотечной площади, да с боков по разным Спасским, Уланским, Дьяковкам, Стрелецким, Сретенке и Мещанским еще отроги. Народу-то не перечесть, и обороты, должно быть, на десятки млн. в день (месяц тому назад в «Известиях» и то считали такой оборот в 5,5 млн.). Опроса насчет цен по какой-нибудь системе не делал, но мимоходом прислушивался к ним. Например: резиновый мяч, стоивший рублей 5–6, продавался за 200 руб., ситец 75 руб. аршин (значит, теперь воз такого товара стоит 1.200.000 руб.), полушерстяная материя от 120 до 250 р. за арш., сыр вроде голландского 140 р. ф., сочинения Пушкина в одном томе (бывало 2–3 р.) 75 р., махорка 70 р. ф., мясо говяжье 65 р. ф., старое, сильно поношенное пальтишко 1.000 р., подержанный велосипед (мужской, правда, исправный) 7.000.
Вчера же вечером был в кинемо, в таком паршивеньком, и цены местам 5 р., 10 р. и 15 р. Однако театр битком. Больше всего подростков, отчаянных мальчишек 10−15-летнего возраста. Это — новые богачи, торговцы папиросами, сахаром и ирисом. У иных, говорят, в каком-нибудь небольшом ящичке товару на 100.000 р. (если, примерно, это нитки на катушках, продающиеся теперь по 30 р. за катушку). На Сухаревке нажить теперь 1.000 р. в день — дело страшно легкое. Я знаю одного пирожника, продающего 500 пирожков в день и имеющего пользы по 2 руб. от пирожка. И он не сам их печет, а покупает. Филипповых, Бландовых, Морозовых, Губкиных, Абрикосовых, Сапожниковых, Елисеевых разорили, придушили, разгромили, а кто же на Сухаревке формируется в миллионеров? И чью кровушку пьют эти новые капиталисты?
24 мая/6 июня. Колчак не сопротивляется в Уфимском направлении, но усиливается на путях к Вятке и уже взял Глазов.
Страшно всех интересует Сухаревка, а вместе с тем и развращает. Покупатели и продавцы по нужде, после нескольких посещений Сухаревки, превращаются сами в спекулянтов, и идет какой-то дьявольский кавардак, круговой обман, взаимное околпачивание, сознательное повышение цен на жизнь. Подумайте только! Кусок пиленого сахара продается там по 3 р. за шт., самая плохая папироска 1 р. шт., свежий огурец 15 р., соленый 5 р., маленькая шоколадинка с пуговицу от пиджака — 3 р., стакан воды, подслащенный сахарином, 2 р.
А на Конной что делается теперь: крестьянская лошадь, правда, добрая, — что стоила раньше рублей полтораста, идет теперь за 30.000, корова, кажется, самая плохонькая, и та ценится теперь не менее 15.000; и вот, когда уже трава почти поспела, — сено стоит 275 р. за пуд, овес 500 р.
Погода стоит желательная: тепло и каждый день перепадают дожди.
На днях часовая стрелка подвинута вперед еще на час, так что теперь в 12 ч. ночи можно читать газету без огня, и вставать приходится, в сущности, в 5 ч. утра, т. е. часы-то показывают не 5, а 8 ч.
Со вчерашнего дня, согласно с особым декретом, по всей России поездки по ж.д. дозволены только служебные или по домашним обстоятельствам самой первостепенной и удостоверенной важности.
26 мая/8 июня. Красные войска оставили г. Славянск.
В последние месяцы разные совдепы выносят постановления о вскрытии Мощей, в присутствии духовенства и «верующих», и коль скоро где мощи оказываются тленным прахом Угодников Божьих, всячески шумят об этом и даже делают кинематографические снимки, которые развозят по деревням, городам и войскам. Вот она веротерпимость-то и свобода совести! Это почище преподавания атеизма.
28 мая/10 июня. Вчера, т. е. в Духов день, был в Архангельском знаменитом имении Кн. Юсуповых. Ко всеобщему удивлению, там пока что в порядке. Роскошный дворец, чудная обстановка, драгоценные картины, фарфор, мрамор, грандиозная и редкая библиотека из 50.000 томов, — все в порядке и целости. Ведомство Луначарского бережет сокровища культуры и не раздает его по крестьянским хатам, а бережно хранит его в тех же дворцах. За что ему слава! Но удивительный по громаднейшим размерам и планировке парк совершенно запущен.
Погода с ежедневными дождями, скоро проходящими, блещет красотой юного лета и мирит немного с разочарованием в жизни.
Стал дорожать хлеб, его на Сухаревке продавали вчера по 45 р. за фунт. Сахар дошел до 150 р. за ф., овес 800 р. п., ржаная мука 1.600 р. п. Мясо говяжье 70 р. ф. Севрюга или осетрина 140 р. ф.
Сегодня вступил опять в новую должность по водному транспорту: заведую коммерческим отделом московского районного управления. Оклад 1.750 р.
29 мая/11 июня. Сегодня «Известия» сообщают, что красными войсками взяты Уфа, Ижевский завод, Александров-Гай и Водкинский завод.
31 мая/13 июня. В Харькове объявлено осадное положение. Троцкий сказал там, что потеря Петрограда не была бы для республики так тяжка, как потеря Донецкого бассейна, и все внимание сосредотачивается сейчас на Донецком фронте. Таким образом, сам «главковерх» признался, что наши дела на Петроградском и Донецком фронтах не очень утешительные.
В «Известиях» напечатана нота финляндского министра ин. дел Эрнроота Чичерину (от 7-го июня) по одному спорному дипломатическому делу. В ней очень много «любезного» для нашего Совнаркома: «Финляндское правительство еще раз громко протестует против безобразного поведения русского советского правительства и считает, что русское правительство не имеет права обращаться от имени русских рабочих и крестьян. Правительство, которое разгоняет силою оружия Учредительное собрание, и арестовывает и убивает граждан исключительно за их политические убеждения, и препятствует выпуску газет других политических партий, недостойно представлять истинную демократию. Правительство, в котором не представлен ни один разумный русский рабочий или крестьянин, является самой отвратительной деспотией, которая когда-либо существовала. Утомленное договариваться с правительством, которое, по-видимому, возвело в принцип изменять своему слову, финляндское правительство предупреждает российское советское правительство, что терпению его может наступить конец, и что финляндское правительство будет считать себя вправе предпринимать без предварительного предупреждения необходимые меры, чтобы образумить российское советское правительство.»
