Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов
Панихида в присутствии генерала Алексеева, генерала Деникина и других, а также вдовы, дочери и сына генерала Корнилова. Потом – слово генерала Алексеева, сказавшего, что, хотя и нет могилы вождя, места его упокоения, все же сожженный и развеянный по ветру его прах приняла Русская земля и сделала его своим достоянием, а память о великом патриоте да сохранится и чтится во веки в сердцах верных Родине ее сынов.
Роты марковцев возвращались в город с песнями бравурными и полными скорби.
Теперь же грозный час борьбы настал,
Коварный враг на нас напал.
И каждому, кто Руси Сын,
На бой кровавый путь один.
Молись о нас, Святая Русь.
Не надо слез, не надо.
Молись о павших и живых,
Молитва нам отрада.
Было о чем и о ком скорбеть марковцам. Ко всем их скорбям прибавилась еще одна: передавали как достоверный слух, что 17 июля этого года в Екатеринбурге были расстреляны император, императрица и все их дети с несколькими, не покинувшими их в несчастье, приближенными.
Смерть императора произвела ошеломляющее впечатление на сознание и чувства всех. Она переживалась как олицетворение кровавой драмы всей России. Смерть его семьи, как кровавая драма всех семей, или уже совершившаяся, или которая совершится. Полный облик красной власти, охватившей Россию, показан в этом злодеянии. Тяжелая горечь давила на сердце каждого, узнавшего о бывшей панихиде по императору и его семье, носившей неофициальный характер.
* * *
С первых дней пребывания в Екатеринодаре в полку генерала Маркова стали проводиться большие перемены как в составе, так и в организации. Из него выделялись значительные группы чинов на формирование новых частей:
1. Чины гвардии – на формирование гвардейского батальона, сначала как 4-го батальона при полку, а затем – как Сводно-гвардейского полка, в командование которым вступил полковник Дорошевич, помощник командира Офицерского полка.
2. Гренадеры – в сводно-гренадерскую часть.
3. Моряки – частью на бронепоезда, частью во флот, который должен возродиться с выходом армии к берегам Азовского и Черного морей.
4. Были выделены офицеры в формирующиеся Кубанские пластунские батальоны ввиду недостатка офицеров из казаков.
5. Около ста первопоходников были командированы на формирование особой роты при Ставке командующего армией, для ее охраны и несения почетных караулов. Рота эта получила ту же форму одежды, что и полк генерала Маркова, но с заменой белых кантов и просветов на погонах оранжевыми. Черный и оранжевый – цвета Георгиевской ленты.
6. Наконец, по желанию стали выделяться чины польского происхождения в Польский отряд. Возрождение свободной Польши было объявлено еще в начале Великой войны, а в революцию 1917 г. в составе русской армии находился уже целый Польский корпус. С поражением Германии и восстановлением Польши этот отряд уехал на свою родину.
В общем, из полка было выделено около 400 человек.
Но одновременно он и пополнялся добровольцами из южных губерний России, иногородними из освобожденных районов Кубани и отчасти пленными. Кроме того, в полк непрерывно возвращались выздоровевшие от ран. Вступив в Екатеринодар в количестве около 800 штыков, недели через три полк достиг силы свыше 3000 штыков, не считая чинов разных команд.
Полк получил следующую организацию:
1. 3 батальона, теперь уже по 4 роты в каждом. 7-я и 9-я роты оставались чисто офицерского состава по 250 человек в каждой. Остальные роты – смешанного состава по 200 с лишним штыков.
2. Полковая пулеметная команда – 12 пулеметов и при ротах пулеметные взводы в 2 пулемета.
3. Конная сотня – около 100 коней.
4. Разные вспомогательные команды. Было положено и начало обоза 2-го разряда.
В Екатеринодаре 1-й артиллерийский дивизион полковника Миончинского стал 3-батарейным. Его 3-я батарея была гвардейской.
7 августа приказом командующего армией 1-й батарее было дано шефство имени генерала Маркова, и она стала именоваться 1-й Офицерской генерала Маркова батареей. Это было высокой честью и наградой ей, положившей начало артиллерии в Добровольческой армии и всегда бывшей с генералом Марковым. Она надела марковскую форму, с заменой лишь белых кантов и просветов красными; на погонах – вензель генерала Маркова. Полковник Миончинский распорядился о ношении такой же формы и 2-й батареей, но без вензеля на погонах.
Особая конная сотня 1-й дивизии, неофициально называвшаяся Марковской и носившая черные погоны, развернулась в дивизион. Ее командир, есаул Растегаев, был произведен в чин войскового старшины.
Стоянка полка в Екатеринодаре проходила совершенно спокойно, а с увеличением его численности в 3 раза стала необременительной для чинов и нарядами. Томиться не приходилось: жизнь большого города быстро восстанавливалась во всем ее объеме, давая много развлечений. Молодежь полка развлекалась с молодежью города; проводя время в отличном городском саду, из которого открывался вид на западный отрог Кавказских гор. Красив был сквер у атаманского дворца с памятником императрице Екатерине II, поразительно! – не тронутый большевиками.
Производились небольшие занятия в ротах, чтобы сколотить пополнение и внушить ему чувство порядка, дисциплины и духа полка. Все это дело, в сущности, велось только в ротах, командиры которых в этом были вполне самостоятельные, передавая даже его своим более молодым помощникам-заместителям. Очень мало, и только попутно, уделялось времени внешнему виду, показной стороне рот, а главное внимание обращалось на моральную подготовку, обязательно связанную с представлением о всевозможных моментах в боях, для чего роты иногда выводилась на тактические занятия за город.
Основное, что внушалось всем как выводы из минувших боев, было: «быстрота, глазомер и натиск», не считаясь с силами противника; когда необходимо – наступление «в рост», без остановок и всегда с целью довести до штыкового удара; при вынужденной обороне – выдержка, хладнокровие, а затем – контратака; в случаях неудач и неизбежного отхода, как бы его ни пришлось проводить – в порядке или в беспорядке, всегда быстро собираться для решительного контрудара; всегда беречь патроны и во всех случаях выносить раненых; инициатива, дерзание, маневр даже для малых соединений; взаимная выручка и поддержка. В ротах такая подготовка доводилась до предела. Подготовка батальонов зависела от их командиров и, надо сказать, ее заметно не было.
Когда Кубанский стрелковый полк ушел в Новороссийск, на южном берегу р. Кубани на охране переправ стали три роты марковцев, расположившись по квартирам поселков, населенных рабочими консервной фабрики. Не меньше половины рабочих покинули свои дома и ушли с красными. «Почему?» – спрашивали оставшихся, но те только пожимали плечами. Хорошо жили здесь рабочие в своих недавно выстроенных домах, хорошо обставленных, с участком земли под огородом и садом. Ничего не тронули марковцы, «пострадали» лишь зрелые помидоры, баклажаны, фрукты
