Юрий Гавриков - Че Гевара. Последний романтик революции

Марти научил нас и этому. Он учил, что революционный руководитель не может иметь ни удовольствий, ни личной жизни: он все должен отдавать своему народу, народу, который его избрал и направил на ответственную работу или боевой пост.

И когда мы посвящаем дни и ночи работе на благо народа, мы думаем о Марти и чувствуем, что делаем живой память об Апостоле... Мне бы хотелось, чтобы все вы сегодня, думая о Марти, вспомнили бы еще о другом человеке как о живом, не как о боге, не отсутствующем, но живущем рядом с нами. Вспомнили бы голос, образ, жесты, нашего великого и не до конца оплаканного еще товарища Камило Сьенфуэгоса. (Майор (команданте) К. Сьенфуэгос — подробно см. примечания к докладу «Камило Сьенфуэгос». О нем также рассказывается на страницах этой книги.)

Героев, товарищи, народных героев нельзя отделить от народа, нельзя превращать их в монументы, в то, что существует отдельно от жизни народа, за который они отдали свою жизнь. Народный герой должен являть собой нечто живое и существующее во все эпохи истории народа.

Как вы вспоминаете о Камило, так должны вспоминать о Марти, который говорит и мыслит сегодня, сегодняшним языком, потому что величие мыслителей и крупных революционеров в том и состоит, что их язык не устаревает.

Слова сегодняшнего Марти не из музея, они вошли в нашу борьбу и стали нашим символом, нашим боевым знаменем.

И вот мой последний совет — приближайтесь к Марти без стеснения, не думая, что вы приближаетесь к какому-то богу, нет — к человеку, более великому, чем другие люди, более мудрому и более жертвенному. И считайте, что немного его воскрешаете, каждый раз думая о нем, и еще больше воскрешаете, если поступаете так, как он завещал.

Помните, что из всех привязанностей Марти самой большой была его любовь к детям и юношеству, им он посвятил самые проникновенные свои страницы и много лет борьбы.

А чтобы закончить, прошу вас проводить меня возгласами приветствия не в мою честь, а здравицей в честь Марти, потому что Марти живет.

Сегодня исполняется 66 лет со дня гибели Бронзового Титана (Такое прозвище Масео получил в народе за храбрость и мужество.) в борьбе за свободу Кубы. Как и прежде, кубинский народ организует собрания, чтобы почтить его память. На протяжении прошедших лет около его монумента можно было увидеть много людей, а на этой трибуне — немало выступавших представителей самых различных слоев народа.

В наши дни, когда мы задались целью построить на Кубе социализм и начинаем новый этап в истории Америки, чествование Антонио Масео приобретает новые оттенки. Оно становится еще более близким народу, а вся история его жизни, его прекрасной борьбы и его героической смерти обретает завершенный смысл, смысл жертвенности ради окончательного освобождения народа. Масео был не одинок в этой борьбе. Он один из трех великих столпов, на которых зиждилось все освободительное движение нашего народа. Вместе с Максимо Гомесом (М. Гомес Баэс (1836—1905), один из руководителей национально-освободительной борьбы кубинского народа против испанского господства. После испано-американской войны 1898 г. и оккупации Кубы США согласился на роспуск Освободительной армии, заняв фактически компромиссную позицию.) и Хосе Марти он составлял важнейшую силу, самое высокое олицетворение Революции того времени.

К тому моменту, когда Масео вместе с Панчито Гомесом Торо — сыном Гомеса — отдали свою жизнь за освобождение Кубы, уже прошел год, как погиб Марти. Перестало биться сердце наиболее стойкого и наиболее убежденного руководителя сил освобождения, но поблизости не было видно руководителей, способных продолжить на Кубе дело революционной войны до окончательного и полного освобождения от колониальных властей. Более того, кто наследовал это дело, даже не задумались достаточно глубоко, чтобы распознать далеко идущие намерения янки, их зловещий маневр с «Мейн» (15 февраля 1898 года в Гаванском порту взорвался американский броненосец «Мейн», находившийся там с дружеским визитом. Из 328 членов экипажа погибло 264 чел. Воспользовавшись инцидентом, США 28 апреля того же года объявили войну Испании (Куба была ее колонией). После поднятия в 1911г. корабля на поверхность выявился очевидный преднамеренный характер взрыва изнутри судна.), а также их последующие шаги.

И поэтому та освободительная война, которая формально закончилась в 1898 году и также формально имела кульминацию в виде провозглашения независимости в 1902 году, никоим образом не была завершена в полной мере.

То, с чем мы сегодня имеем дело, — это ее прямое продолжение, более того, мы можем сказать, что, к сожалению, освобождение Кубы и сегодня еще не завершено. Пока империалистический враг жаждет покончить с нашей Революцией, мы должны оставаться в состоянии боевой готовности. История и пример Антонио Масео и всех борцов той эпохи, которые в течение 30 долгих лет боролись, чтобы дать основание тому, что сегодня мы строим, должны оставаться для нас столь же реальными и живыми, как в дни славных выступлений 1868 и 1895 годов.

Два самых важных момента были в жизни Масео. Они определили его как человека и как военного гения. Первый проявился, когда вопреки всем соглашателям, всем потерявшим надежду и желавшим хоть какого-нибудь мира после 10 лет борьбы (когда расформировывается Освободительная армия и подписывается Санхонский пакт[392]) Антонио Масео выступает с заявлением в Барагуа и один пытается продолжать войну в труднейших условиях. Его небольшая армия, сформированная по образцу армии государственной, имеющей свою территорию, парламент, президента, депутатов, министров, была независима от всех гражданских учреждений.

В 1878 году глубокий кризис в лагере патриотов усилился настолько, что окончательно покончил с единством командования и гражданской власти. И заявление в Барагуа было последней попыткой человека благородного духа продолжить борьбу, которой до этого он отдал 10 лет своей жизни. В данный момент эта попытка не дала результата, но она позволила поддержать саму идею. И все великие патриоты, одни на Кубе, другие, рассеянные по Карибам (острова в Карибском море. — Ю.Г.) и другим странам Америки, упрямо пытались вернуться на Кубу, чтобы дать ей свободу.

В 1895 году наконец наступает решающий момент. В ходе первых дискуссий была создана армия под командованием М. Гомеса. И тогда был подготовлен второй определяющий подвиг в жизни Масео — вторжение на Остров.

Прежде он собрал свои войска и усилил их кавалерией. Затем, прикрывая не слишком мощным огнем пехоты, постоянно маневрируя, сражаясь непрестанно, атакуя в большинстве случаев неожиданно, Антонио Масео прошел Остров от края до края и принес революционный огонь в провинции, прежде не поддержавшие его.