Повесть о Верещагине - Константин Иванович Коничев
— Перекличка между этими картинами есть, — согласился Верещагин, — но близкого сходства никакого! Если вы изволите помнить, то в обеих картинах темы сходны в том отношении, что в одном случае русский царь со свитой издали следили за ходом неудачного сражения, данного без надобности, без учета времени и обстановки бездарным генералитетом в день его именин; в другом случае — мрачный Наполеон, сидя на Бородинских высотах в своем сером сюртуке и треуголке, тревожно наблюдает за ходом величайшего сражения, от которого изменилась судьба французского императора и его империи. Конечно, русский царь и Наполеон как полководцы не идут ни в какое сравнение. Бонапарт взлетел высоко, но разыгравшаяся под Москвой драма была началом трагедии Наполеона и всей его армии.
— Да, чувствуется различное отношение художника к теме, имеющей сходство, — заметил Кившенко. — А быть может, сказывается ваш возраст, опыт…
— Нет, именно — отношение, — подчеркнул Верещагин и продолжал развивать свою мысль. — Там и тут — война. Там и тут погибают тысячи, десятки тысяч людей. Но под Плевной этого боя могло бы и не быть, если бы не приехал государь и если бы он не был в тот злополучный день именинником. Командующий, братец царя, решил удружить державному брату и… удружил… Бой был неудачный. Солдаты, впрочем, сражались превосходно. Но провалили генералы. Один только Скобелев держался крепко и умело, но ему не помогли. В общем, Алексей Данилович, длинна сказка, и не об этом речь, — махнул рукой Верещагин и опустился в плетеное кресло. Потом он что-то вспомнил, быстро поднялся, достал шкатулку, порылся в ней и, найдя маленькую записочку, показал Кившенке: — Вот у меня на память записочка осталась. Брат Сергей тогда погиб. Герой был. За два месяца войны имел пять ранений. Семь лошадей под ним убили. Эта вот записочка — его последнее донесение Скобелеву. Посмотрите…
Кившенко поднес к глазам записку и, напрягая зрение, прочел: «С правого фланга замечается наибольшее движение со стороны турок. Кричат и обходят. Командир 9-го батальона 3-й стрелковой бригады ранен в левую руку. Нету порядка. Сергей Верещагин».
— Это он писал за несколько минут до смерти. Скобелев отдал мне на память записочку со своей резолюцией. Храню. Любил я Сережку. Это не то что другой мой брат — щеголь Александр. В Сашке много пустозвонства и мало порядочности, а Сергей чертовски был храбрый и честный вояка. Да, о картинах… — чтобы не потерять нить начатого разговора, спохватился Верещагин. — Помню, помню, Алексей Данилович, как сейчас помню… Сначала батарея бутылок стреляла пробками, лилось шампанское. Потом стали стрелять с двух сторон орудийные батареи — и полилась кровь… Конечно, Коцебу, слов нет, большой и гениальный мастер батальных картин… Или баталист Гесс… Они бы — тот и другой — изобразили царя верхом на кобылице, в пылу сражения, с огненным взглядом. А я на первом плане изобразил опорожненные бутылки, но меня заставили их закрасить. Что ж, повиновался. И без бутылок картина осталась реальной. Разумеется, не обошлось без обвинений меня в нигилизме и стремлении подорвать престиж царя… Другое дело — «Наполеон на Бородинских высотах». Я решил показать полководца и его генералитет крупным планом. Повторяю: это серьезный исторический момент. Прежде чем писать эту и другие картины, я прочитал немало книг об Отечественной войне, в том числе воспоминания французов-очевидцев — таких, как Сегюр, маркиз де Шамбрей, Делафлюз, барон Лежен, и многих других. В частности, один из них в своих воспоминаниях рассказывает, что на Бородинских высотах император ни разу не садился на лошадь, был болен, расстроен и молчалив. Он сидел на простом крашеном стуле. Левая нога покоилась на барабане, руки скрещены на груди, голова склонена. Позади Наполеона свита, за ней, в боевом порядке, гвардия…
Так созрел замысел моей картины, напомнившей вам, Алексей Данилович, мою работу из балканской серии. Совпадения возможны. Мне кажется, что если бы вы не опередили меня своей замечательной картиной «Военный совет в деревне Филях», я взялся бы за эту тему обязательно. Больше того, я скажу о совпадениях: французский живописец Мейссонье однажды, увидев на выставке мою работу «Скобелев под Шипкой», так был поражен, что не смог закончить свою картину «Объезд Наполеоном войск», задуманную им точно в таком же плане. Кстати, еще о Наполеоне: он говорил, что для удачного ведения войны нужен для полководца определенный, зрелых лет, но отнюдь не старый, возраст. Однако наши русские полководцы — Суворов и Кутузов — на деле опровергли эту неосновательную теорию Наполеона.
— Когда, Василий Васильевич, думаете закончить всю серию картин, посвященных Отечественной войне? — спросил Кившенко, заканчивая осмотр новых работ Верещагина.
— Не могу знать, Алексей Данилович. Хочется еще изобразить партизан — этих беззаветно храбрых борцов за родину. А для этого опять надо ехать. Послушать мужиков-старожилов и выбрать на месте подходящие натуры для двух-трех картин. Только вот до вашего прихода мы немножко поссорились с Лидией Васильевной — не хочет, чтоб я ездил, как бывало…
— Вася! Можешь не жаловаться — поезжай куда угодно и когда есть в том надобность, — послышалось из соседней комнаты. — А пока зови гостя к столу.
В мастерскую посетители допускались не часто. Кившенко попросил у хозяина разрешения осмотреть мастерскую.
— Пожалуйста! Для вас у меня ничего тайного нет, — ответил Верещагин. Показывая незаконченные картины и разные предметы, привезенные из далеких стран, он водил гостя по обширной светлой мастерской и рассказывал:
— Видите, какой я запасливый, у меня несколько мольбертов разных размеров. Здесь — письменный стол, за ним в вечернюю и ночную пору я читаю и пишу. То и другое художнику не возбраняется. Оружие на стене собрано отовсюду: из Средней Азии и с Балкан. Походный сюртук — самого Скобелева. Ключ — от города Адрианополя. Зеркало индийское. Фонари, что висят на оленьих рогах, — японские. Ковры — персидские, цветы — мои любимые. Чучела каких птиц, вам не надо объяснять. Вы охотник, каждую пичужку, наверно, знаете. Видите, сколько тут всякого хлама или добра, от которого художнику нет возможности избавиться. Мастерская есть
