Митрополит Евлогий Георгиевский - Путь моей жизни. Воспоминания Митрополита Евлогия(Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной

Около Пасхи (вскоре после утверждения Скоропадского) я получил от Патриарха указ — поехать в Киев и провести выборы Киевского митрополита вместо убиенного митрополита Владимира. Всероссийский Церковный Собор принял следующее постановление о выборах архиереев: каждая епархия имела право выбирать своего кандидата; Патриарх утверждал его, а если кандидатуру считал неприемлемой, то он присылал своего кандидата.

Вскоре после Пасхи я отправился в Киев.

По приезде я устроил несколько предвыборных собраний, дабы ознакомиться с возможными кандидатурами и их обсудить [85]. Сильных кандидатур оказалось три: митрополит Антоний Харьковский, митрополит Платон, бывший Экзарх Грузии, митрополит Арсений Новгородский и епископ Димитрий (Вербицкий) Уманский, викарий Киевской епархии. Каждая из них обсуждалась отдельно: кто высказывался "за", кто — "против". Пробная баллотировка записками обозначила шансы каждого. Наибольшее число записок получил митрополит Антоний, за ним по числу голосов стоял епископ Димитрий. Я назначил день выборов, которые должны были происходить в Софийском соборе. Накануне, во время всенощной, вокруг собора стали собираться кучки народа в возбужденном настроении; собравшиеся о чем-то спорили, кричали… — словом, выборы население волновали. Утром, когда я подъезжал к собору (я жил в ближайшем к нему церковном доме), повсюду на улицах шли митинги… В соборе настроение тоже было возбужденное.

В своем "слове" я призывал к спокойствию и просил соблюдать тишину. Предлагал сначала назвать кандидатов, а потом их баллотировать. Выборщиков было человек двести. Составился президиум, который от своего имени должен был написать акт избрания. Выборы прошли без инцидентов, и я объявил результат баллотировки. Киевским митрополитом подавляющим числом голосов был избран митрополит Антоний. За него стояло все русское население и украинцы-централисты; за епископа Димитрия — "самостийники". Торжественно всем народом пропели в Софийском соборе гимн: "Тебе Бога хвалим"…

Перед нами встал вопрос: как послать акт о выборах на утверждение в Москву? С одной стороны, на путях к Москве большевики, с другой — немцы… Обсудили и решили возложить эту трудную миссию на епископа Никодима Чигиринского (викария Киевского). Он справился с нею отлично — вернулся с бумагами об утверждении митрополита Антония и с официальным признанием, что выборы были произведены правильно.

Я съездил ненадолго в Житомир и вернулся в Киев. Решено было, несмотря на летнюю пору, возобновить работу прерванного Всеукраинского Церковного Собора. Стояла жара, но мы все же работали. Совещались об устроении Церкви на Украине. Большинство стояло за автокефалию ("незалежную", т. е. независимую Украинскую Церковь). Председательствовал на Соборе епископ Пимен, викарий Подольский, но когда прибыл из Харькова митрополит Антоний, он добровольно уступил ему председательство. Митрополита Антония мы встретили торжественно, в Софийском соборе. Я сказал приветственную речь. Оттуда он отправился с визитом к гетману.

На Соборе борьба партий, украинской и русской, определяла все дебаты. Министром Исповеданий при гетмане был В.В.Зеньковский. Украинец из умеренных, он держался непримиримо по отношению к сторонникам крайнего украинского лагеря и в скором времени должен был уйти в отставку вместе с другим министром более умеренного толка (Гербель). Его место занял кандидат Киевской Духовной Академии Лотоцкий — ярый украинец. Борьба за автокефалию продолжалась. Я горячо стоял за "единую, неделимую Русскую Церковь", признавая, однако, что некоторые уступки украинцам сделать можно. Мои противники, украинцы, на меня яростно нападали. В конце концов мы победили: Лотоцкий был уволен. Я сказал на Соборе: "Пал министр — пала и автокефалия. Будем теперь спокойно заниматься делами…" От этих слов украинцы были вне себя.

С наступлением осени положение Украины при германской оккупации было нетвердое. Вооруженных сил против большевиков немцы не посылали, они лишь снабжали гетмана орудиями и снарядами и поддерживали на Украине полицейский порядок. За эту поддержку Украине приходилось расплачиваться: немцы выкачивали все, что им было необходимо; целые поезда, груженные продовольствием, направлялись в Германию, и каждому немецкому солдату было разрешено посылать на родину продуктовые посылки (муки, яиц, сала, масла и проч.). По украинским деревням была произведена разверстка по числу дворов с указанием, кто сколько должен поставить хлеба, масла, яиц… Немецкие отряды объезжали деревни и забирали продовольствие. Так как, по незнанию русского языка, у сборщиков могли возникнуть недоразумения, — их сопровождали "гайдамаки", т. е. гетманские солдаты; в их состав входили и так называемые "синежупанники", банды украинцев, сформированные немцами из военнопленных украинцев еще во время мировой войны: за еду и хорошую одежду (синие жупаны) эти люди готовы были служить кому угодно. Реквизиции в пользу немцев, при содействии гетманских отрядов, вызвали ненависть населения и к тем и к другим. Она проявлялась в актах насилия с обеих сторон. Так, например, в Овручском уезде, в северной части Волыни, был случай беспощадной расправы крестьян со сборщиками. Край этот — Полесье — населен белорусами-полещуками; люд там живет не бедный; хоть местность и болотистая, а рыбы, дичи и всякого зверья там изобилие. Население, разбросанное среди лесов и болот, — темное, дикое, грязное, с "колтунами" [86] на головах, но хитрое и упрямое. Прибыли в одно село немцы в сопровождении гайдамаков и потребовали следуемое по разверстке. Мужики заявили, что наутро пошлют по хатам своих сборщиков, а пока хотят угостить гостей. Напоили их, накормили, спать уложили, а ночью побросали их в яму за селом и засыпали живыми… Потом немцы жестоко с селом расправились — стерли его пушкой с лица земли, а мужиков, каждого пятого, расстреляли.

Был еще случай. Ворвался в хату немец под Пасху. У крестьян пасхальный стол приготовлен. Немец забрал все, что стояло. Мужик рассвирепел и полез с кулаками на обидчика. Немец застрелил его на месте. В Пасху убитого хоронили. Народ собрался. Священник сказал несколько слов сочувствия семье: наш Светлый День отравлен и т. д. За это батюшку арестовали и посадили в тюрьму…

Подобные случаи объясняют, почему среди населения усилилось крайнее течение украинского сепаратизма — вражда к Скоропадскому и тяга к его вождю — Петлюре. Правительство гетмана стояло за внутреннее самоопределение Украины, а вовне — за федерацию с Россией; петлюровцы — за полный разрыв с нею. За свои идеи Петлюра сидел в тюрьме, но это лишь увеличило симпатию народа к Петлюре. Учитывая создавшееся положение и опасаясь населения, симпатизирующего узнику, гетман Петлюру амнистировал.