Михаил Иовчук - Плеханов
В этот день обыскивали дачи в Детском (Царском) селе, снимавшиеся преимущественно состоятельными людьми, многие из которых враждебно встретили приход к власти рабочих и крестьян.
В 4 часа дня по «черной» лестнице в квартиру, где жили Плехановы, вошли три красногвардейца — матрос, солдат и молодой рабочий с красной повязкой на рукаве. К ним вышла Розалия Марковна.
— Что вам нужно, граждане? Мой муж нездоров, отдыхает, и его нельзя тревожить.
— Мы пришли искать оружие. Нам нужен хозяин. Где его комната?
Пришлось впустить красногвардейцев в комнату, где лежал на постели полуодетый Плеханов. Розалия Марковна открыла все шкафы, чемоданы и предложила их осмотреть. Красногвардейцы осмотрели все это, не дотрагиваясь до вещей.
Георгий Валентинович во время обыска мирно беседовал с молодым рабочим о событиях в Петрограде.
Красногвардейцы ушли из квартиры Плеханова. Они выполнили свой революционный долг. Зная, как много крови пролили контрреволюционеры, затаившиеся на первых порах, но готовившиеся развязать гражданскую войну в стране, все честные граждане Советской страны понимали необходимость и целесообразность производившихся тогда обысков.
Но не так думали противники социалистической революции.
На следующий день в газете «Единство», а потом и во многих других появились «красочные», но лживые описания обыска на квартире Плеханова. Сообщалось, что в течение дня у Плеханова было несколько обысков, что он после этого сильно заболел и у него открылось кровохарканье. В адрес Плехановых поступил ряд телеграмм с выражением сочувствия и возмущения. Р. М. Плеханова выступила с заявлением, что все эти сведения сильно преувеличены, а здоровье ее мужа не ухудшилось.
Из газет В. И. Ленин узнал об обыске у больного Плеханова и поручил С. И. Гусеву принять меры, чтобы нечто подобное не повторилось. На следующий же день было издано распоряжение: «Военно-революционный комитет Центрального и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов предписывает Царскосельскому Совету р. и с. д. немедленно принять экстренные меры к полному охранению спокойствия и безопасности гражданина Георгия Валентиновича Плеханова. № 2363 от 2 ноября 1917 г.»
Но когда на квартиру Плеханова пришли для охраны рабочие-красногвардейцы, они уже не застали там Георгия Валентиновича.
Р. М. Плеханова, давно уже обдумывающая необходимость помещения мужа в условия, где он находился бы под наблюдением опытных врачей, уговорила его лечь в больницу. Чтобы он не передумал, наняла извозчика, укутала, и поехали в Детскосельскую больницу.
Главный врач, которого сразу же вызвали к Плехановым, предоставил в их распоряжение канцелярию больницы. Все палаты и коридоры были полны тифозными и дизентерийными больными, ранеными. Осмотрев Плеханова, врачи посоветовали перевезти больного в Петроград, поскольку условия для туберкулезного больного были неподходящими.
Всю ночь Георгия Валентиновича мучил кашель, он не мог уснуть. Больные из ближайших палат, узнав о приезде Плеханова, старались поменьше шуметь.
Утром санитарный автомобиль отвез Плеханова в Петроград, во французскую больницу Св. Марии Магдалины на 14-й линии Васильевского острова. Это было 2 ноября.
Несмотря на то, что французская больница так же была переполнена заразными больными, Плеханов находился здесь в сравнительно хороших условиях. У него была отдельная комната, где его могли навещать друзья и близкие. Он и отсюда продолжал руководить газетой «Единство», диктовал статьи для нее, что, впрочем, не укрепляло положения газеты, которая продолжала терять подписчиков.
На Новый год Плеханова посетила делегация профессоров и студентов Горного института. Плеханов обрадовался встрече с ними, вспомнил годы учения в этом институте.
Но, несмотря на все это, состояние Плеханова не только не улучшалось, но, наоборот, ухудшалось.
Розалия Марковна решила перевезти Плеханова в Финляндию, в санаторий доктора Циммермана, которого ей рекомендовал профессор Сиротинин. Санаторий находился в часе езды от Петрограда, в местечке Питкеярви, около Териок (ныне Зеленогорск). Доктор Циммерман слыл хорошим специалистом по легочным болезням.
28 января на двух санях выехали с Васильевского острова на Финляндский вокзал. Доехали благополучно. Петроград провожал Плехановых грязью, серым небом. А в Териоках светило солнце, искрился снег, и красота северной природы, от которой они отвыкли, оживила Плеханова.
Первое время казалось, что наступило улучшение и ему даровано еще несколько лет жизни. Несмотря на высокую температуру, он чувствовал себя бодро, продолжал читать и заниматься литературной работой. Несколько часов в день Плеханов читал, делал выписки и заметки. Он просматривал для «Истории русской общественной мысли» двухтомник М. М. Щербатова.
Вечерами Розалия Марковна перед сном читала мужу вслух греческих классиков — трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида.
Но скоро наступил книжный голод. Розалия Марковна привезла с собою немного книг, оставив все приготовленные для работы сочинения в Детском селе. Теперь Плеханов упрекал ее за это. Но, видя огорчение жены, Георгий Валентинович предложил:
— Ничего не поделаешь. Возьмусь за старое. Бери Фукидида, Роза, и читай, начиная с Пелопоннесской войны. Тебе будет интересно, и я с удовольствием послушаю. Сколько его ни читаю, никогда не надоедает. А потом возьмемся за Плутарха.
С каждым днем сообщение между Териоками и Петроградом делалось затруднительней. В Финляндии шла гражданская война. Дважды приезжал к Плехановым Л. Г. Дейч. Он привез два номера журнала «Вопросы психологии и философии», кучу писем, продукты и свежие новости.
Дейч, как и Плеханов, был противником установившейся в России диктатуры пролетариата и предрекал скорое падение Советской власти. Говоря с Дейчем, Плеханов, как свидетельствует присутствовавшая при их беседах Розалия Марковна, приходил к другому выводу: большевики, говорил он, продержатся гораздо больше, чем это кажется их противникам: они сильнее, чем мы думаем.
Плеханова очень огорчали известия о переговорах с немецкими военными властями в Брест-Литовске, которые вели представители Советского государства. Сообщение о Брестском мире было воспринято им как катастрофа. Насколько дальновиднее Плеханова оказался В. И. Ленин, который настоял на заключении мира и тем самым дал передышку стране для укрепления Советской власти.
Утром 18 марта у Георгия Валентиновича началось кровотечение, которое не могли остановить несколько дней. Потом по ночам его стало мучить удушье. Теперь всем стало ясно — конец близок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});