Юрий Остапенко - Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора

Победа!

Победа уже стучалась в дверь, и каждый советский человек отсчитывал длинные апрельские дни: когда?

Она пришла в первые майские дни, заполнив собой все вокруг: победа! Победа!! ПОБЕДА!!!

Яковлеву в те весенние дни исполнилось 39 лет. Он по всем человеческим меркам был еще молодым мужчиной, но сейчас, когда спало то невероятное напряжение, в котором он жил последние пять лет, он почувствовал себя просто стариком. Хотелось лечь, отключить телефоны и выспаться – по-человечески с одиннадцати и до семи, а не наоборот, отправиться на выходные на водохранилище или за грибами. А в отпуск махнуть в Крым, ловить попутные потоки, чтобы раз за разом устремляться в бесшумный полет в бескрайнее небо.

Тотчас началась череда торжественных собраний, партийных активов, правительственных приемов, на которых надо было выступать, говорить, поздравлять, благодарить, призывать – и все это длилось до 24 июня, когда он увидел немецкие знамена, которые летели к подножию мавзолея, и он понял – это все. Война закончилась. Хотелось бы, чтобы навсегда.

10 июня он, Яковлев, был награжден орденом Отечественной войны I степени, а 2 июля – орденом Ленина «за образцовое выполнение заданий Правительства по производству боевых самолетов».

Пришло время подводить итоги, и авиационной промышленности было чем рапортовать. За военное время она выпустила достаточное количество самолетов, чтобы завоевать превосходство в воздухе и сокрушить люфтваффе.

Во втором полугодии 1941 года заводы НКАП выпустили 9777 самолетов (1639 в месяц); в 1942 г. – 25 436 (2120); в 1943 г. – 34 884 (2907); в 1944 г. – 40 241 (3353); в 1945 г. до 10 мая – 15 317 (3483). Из этого количества – 35 000 истребителей марки «Як», больше, чем каких других истребителей в мире…

Было необычайно трудно. Поражения никому не добавляют настроения, но они закаляют характер, и наш народ показал его. Яковлев помнил лица подростков, изможденных женщин, инвалидов, работавших на заводах по три смены, и возгордился тем, что принадлежит к племени победителей.

Вот как он писал об этом в своей книге:

В честь победы Советское правительство устроило 24 мая 1945 года прием в Кремле. Мне часто приходилось бывать в Кремле, но на этот раз я ехал туда как впервые.

Последний прием здесь был перед самой войной – 2 мая 1941 года. И вот мы вновь после четырехлетнего перерыва собрались в этом дворце – нарядные, в парадной форме, счастливые, гордые своей победой…

Раздался звонок председательствующего В.М. Молотова, и в наступившей на какой-то миг тишине он провозгласил тост за бойцов-красноармейцев, моряков, офицеров, генералов, адмиралов. За ним последовал тост за великую Коммунистическую партию.

Последний тост произнес Сталин. Как только он встал и попытался говорить, его слова потонули в громе аплодисментов. Когда немножко утихли, Сталин сказал:

– Разрешите мне взять слово. Можно? Хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа.

Я пью, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в Советский Союз.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне всеобщее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение…

У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города… Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества – фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

Хорошо говорил товарищ Сталин, и Яковлев чувствовал, что именно это он чувствовал, но вот высказать смог Сталин.

Грядущая жизнь казалась ясной и счастливой.

Часть четвертая

Мы за ценой не постояли

Гром среди ясного неба

Много лет спустя после мая 1945 года Александр Сергеевич услышал по радио песню, которая вдруг отдалась в сердце. Там были такие слова: «Только несколько минут, только несколько минут/ Между нами длилась та беседа./ Как, спросил, тебя зовут? Как, спросил, тебя зовут?/ И она ответила: «Победа!».

Он тогда подумал, что для них послевоенное ликование длилось всего несколько минут.

Да уж, Яковлев, как и все сотрудники наркомата, ликовали. С радостного победного небосвода на работников отрасли посыпались награды – директора заводов, инженеры, рабочие, конструкторы, ученые – почувствовали, что и их вклад в Победу увиден и оценен. Получили высокие награды и руководители наркомата – и центрального аппарата, и подведомственных предприятий.

Но, действительно, только несколько минут длилась неомрачаемая радость от Великой победы. Уже в августе 45-го в пламени неведомой бомбы, взорвавшейся над Хиросимой, в Москве увидели зарево новых войн.

При встречах в кабинете вождя Александр Сергеевич увидел ранее не виданное им – тревогу Сталина. Верховный Главнокомандующий умел держать удар, это его окружение знало хорошо, но сейчас, несмотря на внешнюю невозмутимость при обсуждении вопроса об атомных бомбах, которыми американцы повернули ход войны на Тихом океане, раздражение Сталина накрывало всех присутствовавших на совещании. Он был в ярости не от того, что кто-то, в данном случае американцы, придумали какое-то оружие, а потому что ни в каком из подчиненных ему ведомств и научных учреждений не имели понятия, что это за оружие, как его делать, из чего и каким образом. Проспали (это он ученым), проглядели (это он разведчикам) появление атомной бомбы. Не поняли, не сумели сделать реактивных самолетов, крылатых ракет, баллистического оружия (это он авиационным конструкторам), поставив, таким образом, страну в роль догоняющего, причем догоняющего неизвестно кого. Атомная бомба – вот, что занимало сейчас Сталина, и решать эту проблему он поручил, наверное, самому энергичному и деловому из всех своих помощников – Лаврентию Павловичу Берии.