Герберт Вернер - Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945

На следующую ночь море успокоилось и только ложные «громыхалки» нарушали тишину. «У-953» обогнула мыс Эррис и продолжила движение к заливу Донегал. В 03.08 заглох левый дизель. С кормовых отсеков донеслось краткое сообщение:

– Заклинило муфту сцепления.

Я, подобно пирату, грязно выругался, выскочил из своего угла, заменил главмеха на посту управления, чтобы он смог разобраться в причине неисправности. Вскоре он вернулся с неприятным известием. Муфту нужно было демонтировать. С двумя бездействовавшими дизелями лодка продолжала двигаться на электромоторах ещё три часа, затем легла на грунт в заливе Слайго. Целый день мотористы, перепачканные маслом и соляркой, трудились при дефиците воздуха с фанатичным упорством. Нашими постоянными спутниками были разрывы глубинных бомб за западным горизонтом и шум «громыха-лок». Через час после полуночи оба дизеля были наконец отремонтированы и «У-953» оторвалась от грунта.

Тяжёлый грохот взрывов бомбовых кассет преследовал нас во время движения вдоль скалистого побережья. Рано утром открылся маяк острова Аран, сверкавший под солнцем. С наступлением ночи я взял пеленги от острова Тори, скалы которого высились над океаном, как белоснежные соборы. Ночью «У-953» вошла в Северный пролив. Была заметна бурная деятельность англичан вдоль всей двухсотметровой береговой линии. Мы осторожно продвигались на глубине «шнеркеля» от маяка к маяку и к рассвету добрались до острова Инищтрахалл. В 06.00 наша подлодка наконец прибыла в район охоты. Она легла в засаду на скалистое дно Северного пролива, сберегая силы для атак.

Грохот взрывов на западе не прекращался. «Томми» сбрасывали кассеты глубинных бомб, словно это были малоценные каменные глыбы. Интенсивность бомбардировок снова навела меня на подозрение, что англичане были проинформированы о нашем походе и сосредоточили здесь свои силы, чтобы разделаться со мной и моими партнёрами. Однажды поздним вечером в двух милях от нас прошёл эсминец, направлявшийся в бухту Лондондерри. Ближе к полночи мы продвинулись на глубине «шнеркеля» на восток, проникая все дальше в глубь пролива, где конвои были вынуждены следовать в стеснённых условиях. Мы крейсировали в узких проходах три часа, совершая осторожные манёвры, прислушиваясь и прощупывая окружающую обстановку. Затем снова легли на дно в 13 милях к востоку от Иништрахалла. Казалось, здесь, было идеальное место, чтобы затаиться и нанести удар из засады. Постоянный глухой рокот взрывов, доносившийся под водой с запада, и слабый шум от винтов быстро двигавшихся эсминцев свидетельствовали о мощных бомбардировках, производившихся на открытом морском пространстве. Но ни один из британских капитанов не подумал о прибрежных теснинах. Они могли бы легко расправиться с нами в пространстве между берегом и ближайшими минными полями.

На третий день патрулирования лодки в проливе мимо нас в сторону Ирландского моря проследовали два эсминца. Я оставил охотников без внимания, ожидая крупную дичь, которая должна была, по нашим расчётам, скоро появиться. Преждевременная атака только раскрыла бы наше присутствие и отпугнула бы надводные суда от захода в пролив. Этот и два последующих дня отличались повышенной активностью англичан вдоль 200-метровой линии, но через пролив не прошёл ни один конвой.

29 сентября после семидневного бесплодного ожидания патрулирование «У-953» внезапно оборвалось, «Шнеркель» превратил нашу жизнь в сплошной кошмар. Штормовой ветер катил с Атлантики к побережью Ирландии огромные волны. Главмех предпринимал самоотверженные усилия, чтобы удержать лодку под водой, но периодически верхушка трубы «шнеркеля» поднималась над поверхностью на три-четыре метра, позволяя «томми» легко обнаружить нас. Я не видел больше смысла рисковать гибелью лодки от бомбардировок противника или столкновения со скалами и решил прекратить наши муки:

– На сегодня достаточно, главмех, опускай её под воду.

– Труба не двигается, – доложил механик, дёргавший рычаг подъёмника. – Трос порвался, эта чертовщина никуда не годится…

Новая поломка представляла серьёзную проблему. Если бы лодка получила сильный дифферент, труба могла рухнуть и никакая сила не возвратила бы её на место. Это означало бы конец нашего подводного и любого другого существования. Было совершенно очевидно, к нашему разочарованию, что лодка не способна вести охоту. И всё же нам продолжало везти: труба держалась на своём месте, позволяя пользоваться «шнеркелем». Однако сейчас её массивный и ненадёжный поплавок прибора сильно выдавался над поверхностью моря, когда мы находились на перископной глубине, и мешал провести скрытную атаку.

Выход из строя «шнеркеля» увенчал наш поход, состоявший из беспрерывного устранения неисправностей. Хотя команда заслуживала приза за терпение, я всё-таки решил прервать патрулирование в проливе. С трубой «шнеркеля», нелепо торчавшей на глубине 40 метров, «У-953» взяла курс на свою новую базу – норвежский порт Берген. Преодолевая'сильное подводное течение, мы пересекли пролив по диагонали и, лавируя между минными полями и британскими группами сторожевиков, направились к Гебридским островам.

В полночь 1 октября дизели все еше тащили лодку вперёд. Склонившись в помещении центрального поста над столиком для навигационных карт, я составлял радиограмму, информировавшую штаб о нашей неудаче, и планировал быстрое бегство с места радиосигнала. В 01.00 радиограмма была отправлена. Понадобилось всего четыре буквы кода, чтобы сообщить: «В проливе нет движения конвоев. Мощная противолодочная оборона. Лодка в аварийном состоянии. Возвращаемся на базу. "У-953".

Моя радиограмма побудила штаб запросить другие подлодки их оценку обстановки. На запрос не ответили три наших партнёра по операции в Северном проливе. «У-484» и «У-743» англичане уничтожили в тот же день менее чем в 20 милях от нас на северо-западе от острова Инштрахалл. «У-925» была потоплена близ побережья Ирландии.

Моя радиограмма имела и другие неприятные последствия: на рассвете радар обнаружил три эсминца, приближавшихся с кормы. Я поклялся больше не использовать радиопередатчик, пусть парни из штаба гадают о том, что происходит. В 10.30 была запеленгована новая группа кораблей-охотников, на этот раз впереди по левому борту. Мы насчитали шесть эсминцев, бороздивших море. Они, наверное, имели в придачу эскадрильи самолётов, помогавших вести поиск. Вскоре шум от радиолокационных импульсов, работавших двигателей и вращавшихся винтов заполнил все отсеки. Одни подводники слушали его с расширенными от страха глазами, другие свернулись на своих койках, делая вид, что ничего не слышат. Шесть кораблей «томми» вели поиск, прощупывая глубины моря, не подозревая, что мы огибаем минное поле в трёх милях к востоку от них и всего лишь в 20 метрах от поверхности. Ночью шум переместился к корме, а затем ушёл дальше в море. В полночь нас побеспокоил какой-то корабль, но через два часа он удалился, и в 03.30 мы вдохнули свежего воздуха и загремели дизелями на поверхности.