Светлана Аллилуева – Пастернаку. «Я перешагнула мой Рубикон» - Рафаэль Абрамович Гругман
Эту же клятву, принимая американское гражданство, повторил Сергей Никитич, младший сын Никиты Сергеевича. Интересно, что сказал бы ему отец по этому поводу? Никто из обвиняющих Светлану в предательстве своего отца не произносит те же слова по отношению к сыну соратника Сталина, Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва.
Рассуждая о причинах, побудивших Светлану Аллилуеву остаться на Западе, и высказав предположение, что это стало результатом надлома психики из-за оказанного ей политического недоверия, Никита Сергеевич рассуждал:
«Но глупо поступили и с ней. Грубо. Это полицейская мера со стороны людей, которые должны были бы проявить такт и уважение к личности женщины и гражданина. Что, по-моему, нужно было бы сделать? Я убеждён, что того не получилось бы, если бы с ней поступили иначе. Когда она пришла в посольство и сказала, что ей необходимо побыть в Индии месяца два или три, надо было ответить: “Светлана Иосифовна, зачем три месяца? Возьмите себе визу года на два или три. Можете взять и бессрочную визу, живите здесь. Когда захотите, приедете домой, в Советский Союз”. Нужно было дать ей свободу выбора и тем самым морально её укрепить, показать, что к ней относятся с доверием»[107].
Затем он высказал в своих мемуарах едва ли не единственную крамольную мысль, с которой вполне мог бы стать диссидентом, – напомню, мемуары были опубликованы в США в 1970 году, когда начиналась борьба советских евреев за право эмигрировать в Израиль:
«Полагаю, настала пора, когда нужно предоставить возможность гражданам Советского Союза жить, где они хотят. Если желают выехать в какую-либо страну, пожалуйста! Невероятное дело после 50 лет существования советской власти держать людей под замком».
В то время когда КГБ закручивал гайки, препятствуя свободному выезду из СССР (в 1974 году запрет на выезд евреев в Израиль привёл к принятию Конгрессом США поправки Джексона-Вэника, ограничивающей торговлю со странами, препятствующими эмиграции своих граждан), бывший Первый Секретарь ЦК КПСС высказался за свободу передвижения и поддержал право советских людей жить там, где они пожелают. Но это не означает, что он одобрил бы решение сына принять гражданство США и отказаться от верности своей Родине.
Ну а как «уходили» на Запад мемуары Хрущёва, Сергей Никитич рассказал в 2001 году в книге «Хрущёв», в главе «Мемуары». Главную роль сыграл Виктор Луи, подписавший от своего имени договор с американским издательством и получивший гонорар, причитающийся за книгу.
Светлана Аллилуева почти всё сделала сама: через надёжного посредника вывезла рукопись за рубеж и, воспользовавшись едва ли не единственной возможностью оказаться за границей, обратилась в американское посольство. Сергея Хрущёва, доктора технических наук, работавшего под руководством академика Челомея, ни под каким предлогом за границу не выпустили бы. Но он нашёл не того посредника. Обратившись к Виктору Луи, в отличие от Светланы, Сергей Хрущёв публикацией мемуаров не озолотился.
Жили они, дети бывших Первых секретарей коммунистической партии СССР, по американским понятиям неподалёку: Светлана – в Висконсине, Сергей – в Провиденсе, столице штата Род-Айленд, в какой-то тысяче миль друг от друга. И разница в возрасте у них небольшая – девять лет. Могли бы встретиться и за чашечкой чая в неторопливой беседе вспомнить, как их отцы так же по-дружески сидели за одним столом. Вдруг на старости лет дети бывших вершителей судеб миллионов людей припомнили бы ещё что-нибудь, значимое для историков…
Старший сын Сергея Никитича, в честь деда названный Никитой, умер в Москве от инсульта в феврале 2007 года на 48-м году жизни. С 1991 года и до своей смерти в 2007 году он работал в газете «Московские новости» и за рубеж вслед за отцом не стремился. Детей у него не было. Младший сын, Сергей Сергеевич, живёт в Москве. И хотя Сергей Никитич женат и полон сил и энергии, без детей и внуков он одинок. Впрочем, новые технологии позволяют им общаться по скайпу.
А может, несмотря на разные жизненные дороги, встретившись, дети бывших Первых секретарей коммунистической партии ничего бы не вспоминали и не теребили бы раны, и Светлана почитала ему стихи своего любимого поэта Бориса Пастернака.
Сергей Никитич молча слушал бы её голос (он это умеет) и думал бы, что на исходе августа всегда что-то происходит.
Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.
Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую
И край стены за книжной полкой.
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка:
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
А я, подле них незаметно пристроившись в уголочке, вспоминал бы «свой» конец августа, обнинскую больницу, глаза Ляленьки, выкатывающиеся на меня и застывшие на полуслове: «Ра-фи…» – гул землетрясения в Румынии, дошедший в ту же ночь до палаты для умирающих, и ЕМУ этого показалось недостаточно? – на другой день – трагическую гибель неподалёку от Новороссийска «Адмирала Нахимова». Я думал бы о маленькой рыжей Лорочке, названной в память о вечно молодой бабушке, а Светлана, не замечая присутствия в комнате случайного слушателя, с влажными глазами затаившегося в углу и вспоминавшего свою «слегка увлажнённую подушку», вдохновенно продолжала читать пастернаковский «Август», в котором среди погоста стояла смерть и напоминала о бренности бытия:
Прощай, лазурь преображенская
И золото второго Спаса,
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.
Прощайте, годы безвременщины,
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я – поле твоего сраженья.
Прощай, размах крыла расправленный,
Полёта вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство.
Светлана Аллилуева – «бросающая вызов женщина»? Нет, конечно. Она никому не хотела бросать вывоз. Ни отцу, ни созданной им системе… А получилось, что бросила. Одной из первых. Хотя и родилась дочерью красного генералиссимуса, которой – писала она в
