Наталья Михайлова - Василий Львович Пушкин

А с тобою только петь: „Расплетися!“ С ним в два мига все устроим»[533].

Раздраженный А. И. Тургенев, соглашаясь передать эту просьбу новому издателю, сердито заметил, что из-за всего этого ему, «право, некогда садить цветы в нашей литературе». Но П. А. Вяземский был невозмутим и снова писал А. И. Тургеневу. Из Москвы в Петербург на почтовых доставлялись письма с вопросами о ходе издания, с призывом не оставлять его:

«Похлопочите, добрые люди! Василий Львович все-таки наш: на трубах наших повит и нашими мечами вскормлен»[534].

Отправился в Петербург и портрет сочинителя, который должен был украсить книгу — гравюра С. Ф. Галактионова, выполненная с физионотраса Э. Кенеди. 2 января 1822 года П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу:

«Вот вам его лик; отдай его Оленину, если он возьмется печатать. Пускай его вылитографируют и придадут к сочинениям. Только смотри, не потеряй»[535].

Изданием стихотворений В. Л. Пушкина живо интересовались И. И. Дмитриев и Н. М. Карамзин. 17 мая 1821 года И. И. Дмитриев писал А. И. Тургеневу:

«Поздравляю вас с приездом князя Вяземского, который привез к вам и Василия Львовича в своем портфеле. Я очень рад, что дядя сдержал свое слово и выдал свои творения прежде племянника»[536].

5 апреля 1822 года Н. М. Карамзин справлялся в письме П. А. Вяземскому:

«Что же о сочинениях Василия Львовича? Прошу нежно поцеловать его за меня»[537].

Об издании стихотворений дяди спрашивал в письме П. А. Вяземскому от 2 января 1822 года А. С. Пушкин, находившийся в то время в Кишиневе:

«…скоро ли выйдут его творения? все они вместе не стоят Буянова» (XIII, 35).

К сожалению, о том, чтобы включить в сборник стихотворений «Опасного соседа» и речи быть не могло. Но стихотворения всё равно надо было издать.

П. А. Плетнев с усердием взялся за дело. О том, насколько он вошел в подробности издания, свидетельствует его письмо П. А. Вяземскому:

«Осмеливаюсь у вашего превосходительства испрашивать разрешения на следующие пункты в разсуждении издания Стихотворений В. Л. Пушкина:

По расчету Сленина печатных листов выйдет около 13. Ежели напечатать 1200 экз., то надобно употребить бумаги 30 слишком стоп. Когда купить простой бумаги, то надобно за всю заплатить около 450 рублей: если же взять веленевой, то около 600 рублей. Прошу вас назначить которую предпочесть бумагу для такого щеголя, каков Василий Львович.

В типографии у Греча за набор за лист берут по 35 рублей. Можно ли переменить сию типографию на другую, если уже известно, что все гораздо хуже его, хотя и дешевле. У Греча весь набор будет стоить 455 рублей.

Итак выходит издание книги: на простой бумаге на веленевой

                                                               450 бум.                       600                                                               455 набор                    455                                                               500 редактору             500                                                               всего 1405           всего 1555

Как прикажете поступать и от кого получить деньги, чтобы рассчитываться с купцами и типографщиками?

Если вашему превосходительству угодно будет доставить мне разрешение, хотя через Сленина, то я приступаю к печатанию.

Редактор Стихотворений В. Л. П. Плетнев»[538].

П. А. Плетневу удалось намного продвинуть ход издания вперед, но тут вновь возникли денежные затруднения. В письме П. А. Вяземскому от 6 января 1822 года он с присущей ему добросовестностью и обстоятельностью и вместе с тем с чувством юмора отчитывался:

«Я обязан писать вам о деле занимательном; я должен дать вам отчет о ходе издания Стихотворений того,

Кто нам Опасного СоседаИскусным описал пером;Кого завидным мне венкомИ Арзамасская беседаНе отказалась наградить;Кто дружество умел ценитьДороже славы стихотворной —И кто теперь, судьбе покорный,Не покидая свой диван,Глядит с подагрой выписною,Как подают ему стаканИли с лекарством, иль с водою.

Издание очень скоро кончится, если только начнется. Я с своей стороны все сделал. Объявление напечатано (хотя и с ошибками: но есть ли у нас без ошибок книги?); типография приискана; бумага выбрана; билетов роздано очень много, а именно: Сергею Львовичу Пушкину 20, Александру Федоровичу Воейкову 15, Александру Ивановичу Тургеневу 9, барону А. А. Дельвигу 5; сверх того в Варшаву послано к И. М. Фовицкому (Иван Михайлович Фовицкий, член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. — Н. М.) 25 и в Москву Е. С. Князю Петру Андреевичу Вяземскому 200. Все дело остановилось за безделицей:

Никто ни за один билетНе шлет монеты мне ходячей:А где наличных денег нет —Удача будет неудачейИ дело не пойдет на лад.Печатать я душевно радИ часто завожу умильноО том приятельскую речь,Когда встречается мне Греч;Но красноречие не сильноПротив стоической души.„Успеешь, братец, не спеши!“Он мне по дружбе отвечает.А верно уж по духу знает,Что на вопрос: есть деньги? „Нет!“Я скромно вымолвлю в ответ.

Надежда на здешних Комиссионеров плохая. Кто занят службою, кто задавлен бездельем: все — люди должностные! Вы только, любезнейший Князь, можете привесть к концу это дело, удовлетворить желание литераторов и поднести дружеский венок Василью Львовичу. А. И. Тургенев то же самое мне сказал, что вы свободны, имеете большой круг знакомства и верно скоро успеете роздать в Москве все билеты. Для напечатания со всеми издержками довольно будет, кажется, 2000 рублей. При появлении книги найдется много охотников иметь ее — и тогда к славе автора пойдут и деньги»[539].

Денежный вопрос можно было уладить только благодаря общим усилиям друзей В. Л. Пушкина и в Москве, и в Петербурге. Еще 2 августа 1821 года Н. М. Карамзин писал из Царского Села И. И. Дмитриеву:

«Скажи, любезнейший, Василию Львовичу, что Императрица Елизавета подписывается на его стихотворения; верно подпишется и Мария Феод. (Мария Федоровна, вдовствующая императрица, супруга Павла I. — Н.М.)»[540].