Сергей Ларьков - «Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

Массовые морские перевозки заключенных начались с образованием в конце 1931 года Дальстроя и приданного ему Северо-Восточного ИТЛ – других путей, кроме морского, с «материка» на Колыму не было. Колымским «Mayflower»-ом («Майский цветок» – так назывался корабль, на котором первые английские колонисты прибыли в Америку – авт.) стал зафрахтованный ОГПУ пароход «Сахалин» Дальневосточного морского пароходства (ДВМП), за полтора года до того сошедший со стапелей Балтийского завода в Ленинграде. Преодолев 1400 миль по зимним Японскому и Охотскому морям, он прибыл из Владивостока в бухту Нагаева (названа в честь русского гидрографа XVIII-го века адмирала А.И.Нагаева – авт.) 4 февраля 1932 года, имея на борту руководство «Дальстроя» во главе с Э.П.Берзиным и первые двести человек колымских заключённых, этапированных сюда за два месяца до официального приказа о создании Севвостлага [Бацаев, Козлов]. По стечению ли обстоятельств, по другим ли причинам, в феврале-апреле 1933 года были арестованы капитан «Сахалина» З.А.Богатский, его старший помощник П.И.Рождественский, старший механик парохода П.П.Харьковский и 4-й механик Е.И.Дуковский. Всем им было предъявлено обвинение в «диверсии». 17 апреля 1933 года Тройка при Полномочном представительстве ОГПУ в Дальневосточном крае дело против З.А.Богатского прекратила, а П.И.Рождественский, П.П.Харьковский и Е.И.Дукельский были приговорены к расстрелу – для тех времён приговор нечастый [«Жертвы политического террора…» ].

Пароход «Сахалин» [Bollinger, фото ВМС США]

С летней навигации 1932 года рейсы в порт, на первых порах именовавшийся, по названию бухты, Нагаево, стали регулярными, тоннаж фрахта нарастал из года в год и в 1935 году «Дальстрой» обзавёлся собственным морским флотом, закупив в Голландии крупнотоннажные морские суда «Britlle» (переименован в «Джурму»), «Batoe» («Кулу») и «Almelo» («Генрих Ягода», переименованный потом по понятным причинам в «Дальстрой»), позже в Англии был куплен океанский грузопассажирский кабелеукладчик «Dominia» – после переоборудования он стал флагманом флота Дальстроя и получил название «Николай Ежов», тоже вскоре заменённое – на «Феликса Дзержинского» [Навасардов]. Но даже этот флот суммарным брутто-тоннажем более 42 тысяч тонн не справлялся с возрастающим потоком грузов и заключённых и в помощь ему по-прежнему фрахтовались суда ДВМП. Список советских морских судов, работавших на Дальстрой и Севвостлаг, составленный по многим публикациям и воспоминаниям колымских заключённых, насчитывает десятки названий.

В своё время нами была предпринята попытка разыскать судовые документы этих кораблей, прежде всего – вахтенные журналы, в которых были бы зафиксированы факты, а, возможно, и подробности морских этапов, приспособление «грузовиков» под перевозку сотен людей не только в Магадан, но и на Вайгач, в Дудинку для Норильлага и по другим морским этапным маршрутам. Бассейновые морские пароходства, ставшие ОАО, ЗАО и т. п., особого рвения в поисках этих документов не проявили. Единственная организация добросовестно и полно отвечала на запросы «Мемориала»: Российский морской регистр судоходства в Санкт-Петербурге сообщал исторические сведения и технические данные о запрашиваемых судах.

Некоторые документы, однако, нашлись, но не в архивах НКВД или пароходств, а в Москве, в легко доступном Российском государственном архиве экономики на Большой Пироговской улице, в фонде Главного управления Северного морского пути (фонд 9570), и касались эти документы одних из самых экзотических эпизодов в истории ГУЛАГа, известных в литературе по истории Советского Севера как Северо-Восточная полярная 1932 года и Колымская особая 1933 года экспедиции [Белов, 1959; Визе]. Но при чём здесь Управление Севморпути, организация, овеянная романтической славой полярных экспедиций и беспримерных подвигов? Созданное Постановлением СНК от 17 декабря 1932 года, ГУСМП организовывало все экспедиции по арктическим морям, используя пока не свои суда (их попросту не было), а плавсредства Наркомата водного транспорта. Обнаруженные в РГАЭ копии «Рейсовых донесений» капитанов судов, составлявшиеся по окончании плавания по вахтенным журналам, представлялись Коллегии ГУСМП, работавшего на правах наркомата. Эти документы легли в основу предлагаемой «ГУЛАГовской версии» целей экспедиций, о чём в открытой печати практически не говорилось до самых последних лет. Кроме того, недавно в Интернете появилась публикация ценнейшего для нашей темы документа – подробного доклада начальника Северо-Восточной полярной экспедиции 1932-го года А.П.Бочека наркому водного транспорта Н.М.Янсону (копия – директору «Дальстроя» Берзину, гриф – «не подлежит оглашению»), день за днём описывающий подготовку экспедиции, её плавание, зимовку, вторичную разгрузку в Амбарчике, возвращение во Владивосток в 1933-м году.

Ещё при организации Дальстроя встала проблема транспортной доступности к основным объектам золотодобычи: россыпи находились в бассейне верховий Колымы, путь к ним от столицы Дальстроя бухты Нагаева (город Магадан появится здесь позже) преграждали таёжные и гольцовые (гольцы – каменистые тундры выше уровня леса. – авт.) горные хребты, через которые вели редкие гужевые тропы. Естественным было желание, несмотря на недостаточное знание условий полярного судоходства, малый опыт полярных плаваний и отсутствие приспособленных для них кораблей, обеспечить регулярный завоз, прежде всего тяжёлого добычного оборудования, запасов продовольствия и иных массовых грузов по реке Колыме от её устья. Уже 23 января 1932 года СНК принимает Постановление «Об освоении северо-восточных водных путей СССР», по которому предполагалось организовать в предстоящую навигацию Северо-Восточную полярную экспедицию Наркомвода для доставки в устье Колымы не менее 12 тысяч тонн груза и последующую его доставку в ту же навигацию от устья Колымы в район приисков [Бацаев, Козлов]. Это решение для истории плаваний в восточном секторе Советской Арктики было переломным – плавания одиночных кораблей с грузами для местного населения колымско-чукотского побережья сменялись экспедициями целых флотилий в сопровождении судна ледокольного класса с грузами для огромной организации. Фарватер Колымы ещё в 1928 году был изучен и частично размечен экспедицией иркутского гидролога И.Ф.Молодых [Белов, 1959; Визе]. Молодой, но уже авторитетный учёный был противником освоения Северного морского пути и выступал за прокладку Великого Сибирского железнодорожного пути.