Дебора Макдональд - Очень опасная женщина. Из Москвы в Лондон с любовью, ложью и коварством: биография шпионки, влюблявшей в себя гениев

Более того, добавил Кольер, Дайе сказал, что, хотя Муру и не видели во Франции в течение предыдущих трех лет, ее последний визит туда совпал с делом о шпионаже с участием военно-морского офицера, которому было предъявлено обвинение в утере важных шифров. Женщина, которую считали руководителем этого заговора, не была поймана, но там она была известна как Мери. По мнению Дайе, этой женщиной была Мура Будберг. Действительно, Мура сказала Уэллсу, что в октябре 1934 г. проходила «курс лечения» в Брид-ле-Бен – курортном городке во Французских Альпах[741]. Возможно, это была еще одна из ее историй-«прикрытий».

Вице-маршал военно-воздушных сил Кольер добавил свои собственные замечания: он знает баронессу Будберг очень мало, а его сын присутствовал на свадьбе ее приемной дочери Киры.

14 октября (на следующий день после банкета в «Савое») письмо Кольера было передано майору Валентину Вивьену, возглавлявшему 5-й отдел SIS, занимавшийся контрразведкой. К письму прилагалась служебная записка, в которой упоминались некоторые факты 1935 г. и говорилось: «Признаюсь, я всегда испытывал большие сомнения в отношении Будберг и никогда не считал, что ее дело в достаточной степени ясно». В служебной записке рекомендовалось навести справки о Кире, чтобы выяснить, «полностью ли она благонадежна»[742].

Это письмо и служебная записка вызвали волну расследований в разведывательных отделах на Уайтхолле. Там хотели проверить источник, и было высказано предложение связаться с французской службой безопасности. Один информатор SIS, названный лишь «Л. Ф.», упомянул, что его жена знала Муру больше двадцати лет, а он сам впервые встретился в ней в начале того года. Л. Ф. подтвердил многие подробности, фигурировавшие в письме Кольера, включая ее дружбу с Даффом Купером, и добавил, что она состояла в интимных отношениях с немецким журналистом Полом Шеффером. Жена Л. Ф., по его словам, предупреждала его перед встречей с Мурой, что той нравится слыть самой информированной женщиной в Европе, она много говорит, знает огромное количество людей и что ему следует «быть осмотрительным» в разговоре с нею. Л. Ф. подтвердил, что Мура, несомненно, слышала от членов правительства такое, о чем не следовало бы говорить в ее присутствии[743].

«Л. Ф.» – это, без сомнения, сэр Эдвард Лайонел Флетчер – новый муж Любы Хикс. Флетчер был намного старше Любы – вышедший в отставку морской инженер, представитель богатой семьи судовладельцев и военно-морской офицер-резервист, который был управляющим судоходной компанией «Уайт стар лайн» (вероятно, Люба и Флетчер познакомились благодаря работе умершего Уилла Хикса у Кьюнарда). Они поженились в апреле 1936 г. Мура, естественно, была на их свадьбе и большом приеме после нее на Уилтон-Кресент, 15[744]. Люба также случайно оказалась общей знакомой вице-маршала военно-воздушных сил Кольера и Мориса Дайе.

Была устроена встреча представителей английской разведки с Морисом Дайе, который подтвердил, что написанное в письме Кольера правда. Он добавил, что Мура значится в черном списке французской службы безопасности, и он считает ее «почтовым ящиком» для русских. Ее роль – передавать обрывки информации, которые, по ее мнению, заинтересуют их. Однако Дайе не считал, что она настроена враждебно по отношению к англичанам.

Несмотря на все толки, не было достаточных неоспоримых доказательств против баронессы Будберг, чтобы служить основанием ареста. Она оставалась под наблюдением и британской, и французской спецслужб.

Количество записей и донесений в Мурином досье росло. В одном из более поздних донесений Особого отдела говорилось, что в 1936 и 1937 гг. было замечено, что она регулярно по ночам встречается с неизвестным мужчиной в приморском курорте Феликстоу в Суффолке[745]. Этот город был в то время в моде – осенью 1936 г. Уоллис Симпсон сняла там дом в ожидании исхода своего развода. Король часто прилетал к ней туда на самолете. Она жаловалась, что дом очень мал, а городок не по сезону слишком тих на ее вкус. Мура была знакома с Уоллис и Эдуардом благодаря Локарту, так что вполне могла навещать их, находясь там. Она могла даже собирать и передавать информацию о развитии маячившего в Великобритании конституционного кризиса. С этим городом было регулярное железнодорожное сообщение, так что ей было бы очень легко ездить туда из Лондона.

Вполне могла существовать и более банальная причина для ее визитов. Она все еще состояла в связи с Константином Бенкендорфом, который жил в нескольких милях от Феликстоу в Лайм-Килн, в Клейдоне.

Еще один факт из Муриной биографии всплыл на свет божий в 1930-х гг., когда МИ-5 заполучила русский документ, в котором описывалась ее деятельность в 1918 г. как двойного агента – русских большевиков и режима Скоропадского на Украине. Тот же самый источник открыл, что с 1927 по 1929 г. она продолжала шпионить за ссыльными членами гетманского кабинета министров в Берлине, используя мужа своей сестры Аси[746] в качестве источника информации.

Когда в Европе стала нарастать угроза войны, в МИ-5 решили, что нашли еще одну связь баронессы Будберг с Германией. Она познакомилась с перебежчиком из лагеря нацистов Эрнстом Ганфштенглем – немецким бизнесменом, получившим образование в Америке, который был офицером по связям с зарубежной прессой в партии нацистов и давним другом Адольфа Гитлера. К 1937 г. отсутствие у него непоколебимой приверженности делу партии и его неосмотрительные замечания в адрес ее лидеров привели к его ссоре с Геббельсом и потере доверия Гитлера. Его должность была упразднена, и, чувствуя близкий конец, Ганфштенгль в марте 1937 г. поспешно перебрался в Великобританию.

29 декабря того же года МИ-5 перехватила письмо от американского журналиста-пацифиста Луиса П. Лохнера, который был одним из многочисленных знакомых Муры в издательских кругах со времен ее жизни в Берлине (он был директором берлинского бюро Ассошиэйтед пресс и коллегой Пола Шеффера). Письмо было адресовано Ганфштенглю, и в нем ему предлагалось связаться с Мурой, которая была названа в нем «очень умной русской». Лохнер дал Ганфштенглю номер ее телефона в Лондоне[747]. Годом позже, в декабре 1938 г., Лохнер снова написал Ганфштенглю, упомянув, что Мура ездила в Эстонию, и спрашивал Ганфштенгля, не знает ли он, когда должно начаться «большое шоу».

Согласно резюме МИ-5, это письмо также содержало ссылки на визит, который нанес офицер военно-воздушных сил Германии Карл Боденшатц Ганфштенглю в Лондоне весной 1937 г.[748] Согласно собственному изложению Ганфштенгля в более поздний период, Боденшатц был послан Герингом, чтобы передать обещание: он может вернуться на свою бывшую должность с изначальным штатом служащих. Но так как надвигалась война, Ганфштенглю не понравилась эта идея, и он вежливо отклонил предложение[749]. Мотив предложения Геринга был известен в Соединенных Штатах, но, очевидно, не в Великобритании: когда Ганфштенгль прибыл в Лондон, пошли слухи, что он намеревается написать мемуары под заглавием «Почему я присоединился к Гитлеру и покинул его». Нацистское руководство отчаянно пыталось остановить его. Боденшатц пригласил его на встречу в посольстве Германии в Лондоне, но «по совету адвоката тот отказался пойти», как говорилось в одном газетном сообщении. «Позднее стало известно, что были сделаны все приготовления, чтобы схватить его и вывезти в Германию»[750].