Леонид Власов - Маннергейм

В середине 1948 года маршал приезжал в Финляндию для участия в выборах в парламент и провел месяц в поместье Геркнес. Затем он вернулся в «Валмонт», где продолжал трудиться над своими воспоминаниями, четко распределив время работы, чтобы мемуары были закончены до того, как он по состоянию здоровья уже не сможет диктовать.

17 января 1950 года Маннергейм вновь посетил Финляндию для участия в президентских выборах и провел неделю на родине. Вернувшись в Швейцарию, он продолжал работать над воспоминаниями.

Самочувствие Маннергейма всю весну и лето было неважное, но в сентябре он приехал в Хельсинки, чтобы обсудить с издательством «Отава» детали публикации своих мемуаров, а также выслушать мнение «знатока Москвы» президента Паасикиви. Маннергейма волновало, не вызовет ли появление его воспоминаний конфликт с Советским Союзом. Паасикиви считал, что вряд ли книга будет иметь политический резонанс, к тому же ответственность за нее несут автор и издатель, а никак не правительство Финляндии. Паасикиви лукавил. Свое мнение о «Мемуарах» он высказал в своих дневниках после смерти автора: «Прочел первую часть воспоминаний Маннергейма. Осталось неприятное впечатление. Желает показать, как он был всегда прав… Распускает свой хвост…» В двух томах «Мемуаров», напечатанных после смерти Маннергейма, много сокращений. Паасикиви не рекомендовал издателю печатать введение к «Мемуарам», где Маннергейм в весьма крепких словах выражал свои антикоммунистические убеждения и обвинял Советский Союз в развязывании Второй мировой войны.

Десять последних в своей жизни дней, проведенных маршалом на родине, были полны встреч и посещений знакомых мест. На одиннадцатый день высокая температура уложила Маннергейма в постель. Его срочно самолетом отправляют в Стокгольм, где профессор Нанна Шварц быстро установила, что у маршала воспаление легких средней тяжести. Через три дня, после активного лечения, Маннергейм шутил как обычно, заявляя, что его старшая дочь не интересуется ничем, кроме еды и молитвы.

Работа над воспоминаниями была еще не закончена, когда в пятницу 19 января 1951 года у маршала случилась сильнейшая желудочная боль, которая была невыносима. Она распространилась по всему животу. Язвенный процесс, несмотря на две тяжелые операции, продолжал прогрессировать. Главный врач доктор Видмер и весь медицинский персонал санатория очень внимательно следили за состоянием здоровья своего знаменитого пациента, периодически проводя консервативное лечение. Маршал не очень слушался врачей и часто вместо отдыха в постели и рекомендованных прогулок часами сидел за работой. Кроме того, повара санатория, при всем их умении, не могли приготовить пищу, нужную больному желудку маршала. То, что случилось с Маннергеймом, было неожиданностью для врачей. Его анализы ничего страшного не предвещали.

Маннергейм был срочно отправлен в центральный кантональный госпиталь Лозанны. Решение врачебного консилиума было однозначно: срочная операция, которая, по мнению профессора Нанны Шварц, была не нужна, вполне можно было обойтись лекарствами.

Утром 24 января 1951 года профессор Деккер провел двухчасовую операцию на кишечнике Маннергейма. На другой день ситуация будто бы стабилизировалась, боли прекратились. Маршал, предчувствуя свой конец, сказал, что за свою жизнь он провел немало сражений, но это будет его последним, и он его проиграет.

В пятницу в 16 часов наступило ухудшение. Когда профессор Нанна Шварц по просьбе финского правительства прилетела в Лозанну, состояние Маннергейма было уже критическим.

На другой день в субботу 28 января 1951 года в 15 часов пульс у маршала уже не прощупывался. Между 19 и 20 часами он пришел в сознание, но уже никого не узнавал. В момент смерти маршала Финляндии барона Карла Густава Эмиля Маннергейма, в 0.30 по финскому времени, рядом с ним находились посол Финляндии в Швейцарии, адъютант, Нанна Шварц и швейцарский врач. Профессор Деккер за пять минут до этого ушел в свой офис и к постели умершего пациента больше не возвращался. Дочь Маннергейма Софья появилась в госпитале через минуту-две после смерти отца. В этот день 33 года тому назад генерал-лейтенант русской армии Густав Карлович Маннергейм начал Национально-освободительную войну на своей родине — Финляндии.

В своем выступлении по радио в день смерти Маннергейма президент Паасикиви сказал: «…Ушел один из величайших людей, одна из блистательнейших фигур финской истории. Здесь невозможно перечислить все, что сделал Густав Маннергейм для своего Отечества. Это и не нужно: финский народ это чувствует и знает…»

Похороны маршала Финляндии были поручены президентом военному министерству. В Швейцарию на транспортном самолете «Дуглас» вылетели два кавалера Креста Маннергейма генерал-майоры Кустас Андерс Тапола и Альберт Пурома. После почестей, отданных швейцарской армией маршалу Финляндии, 300-килограммовый гроб с телом Маннергейма был погружен в самолет, который вылетел в Финляндию, где его ожидала торжественно-траурная встреча.

На родине тело маршала, проверив наличие большого нательного золотого креста — подарка сестер, переложили в гроб из меди. После фото- и киносъемки гроб был запаян. Наружный деревянный «саркофаг» покрыли военно-морским флагом Финляндии.

Правительство опасалось того, что похороны Маннергейма могут вылиться во всенародную демонстрацию и привести к осложнениям с Советским Союзом. Было проведено голосование, в результате которого члены правительства Финляндии решили воздержаться от участия в похоронной процессии, за исключением президента Паасикиви, премьер-министра Урхо Кекконена и министра иностранных дел Айке Гартца.

На похороны Маннергейма съехались представители США и всех европейских стран кроме Норвегии. Советский Союз и страны народной демократии послать своих представителей отказались. В Хельсинки прилетели дочери маршала и его родственники.

Во время траурной церемонии в лютеранском соборе Святого Николая на Сенатской площади 4 февраля 1951 года председатель парламента Карл-Август Фагерхольм сказал: «Мы чтим память Великого солдата, Великого государственного деятеля, который теперь, устав от лет и почестей, уходит на покой в родную землю… Маршал Финляндии по особому праву принадлежит к центральным фигурам в истории независимой Финляндии. Никто не держал так твердо кормило власти в судьбоносные для родины часы. Этой твердостью он обязан величию своего духа. Он никогда не навязывал себя своему народу, а скорее предоставлял себя в его распоряжение, когда это требовалось…»

Несмотря на сильную стужу, в воскресенье 4 февраля 1951 года около 100 тысяч граждан Финляндии пришли, чтобы проводить в последний путь своего Великого человека. В Хельсинки царила глубокая тишина. Когда величественная похоронная процессия вышла на Унионкату, фельдфебель Силатанен вывел покрытую черной попоной любимую лошадь маршала Катю и часть пути провел ее за пушечным лафетом, на котором стоял гроб.