Лаврентий Берия - Человек из стали. Иосиф Джугашвили

Сталин приезжал в Сочи, чтобы принимать сероводородные ванны, помогавшие от ревматизма. Дача, где он останавливался и куда был приглашён Васадзе, была построена в 1937 г. на горной возвышенности между Мацестинской долиной и Агурским ущельем. Отсюда открывается живописный вид на море и на вершины Главного Кавказского хребта. Она сохранилась до сих пор. Используется под гостиницу и ресторан. Для заманивания туристов, в соответствии с рыночными нравами и с внедряемым в массовое сознание циничным отношением к советскому прошлому в одной из комнат установлена восковая фигура Сталина. К нашему стыду, она представляет собой карикатуру на его образ.

…Но вернёмся к мемуарам Васадзе. Несмотря на то, что имя Сталина к тому времени уже пробило брешь в цензуре, и в СССР было опубликовано некоторое количество воспоминаний, рисующих позитивный образ вождя, общая антисталинская идеологическая линия в стране оставалась прежней. Поэтому при тогдашнем главе Грузии Э.А.Шеварднадзе, всегда бдительно следившим за политической погодой в Кремле, та часть двухтомника, в которой содержалось описание незабываемых трёх дней, была изъята. Шеварднадзе, обожавший популистские игры, не позволял себе открыто топтать имя Сталина. Втайне ненавидя его, он внешне демонстрировал сдержанное уважение к вождю. Словом, его и других партийных бонз не могли не напугать некоторые острые, неординарные сталинские суждения, содержавшиеся в мемуарах Васадзе и шедшие вразрез с позднесоветской политикой.

Лишь в 1990 году в издававшемся в Тбилиси журнале «Театралури моамбе» («Театральный вестник»; сейчас этот журнал больше не выходит) были напечатаны изъятые ранее страницы под заголовком «На даче у Сталина». Имелся и подзаголовок: «Глазами актёра». В нашей книге, как уже отмечалось, они названы: «Правда о Сталине глазами актёра».

И старое, и новое названия тоже служат свидетельством того, что автор изначально не претендовал на некую исчерпывающую историко-философскую оценку личности Сталина, равно как не пытался прибегать к неким объективным научным выводам относительно сталинской политики. Просто он хотел высказать собственные впечатления – субъективные, но искренние – поделиться с читателем некоторыми услышанными из первых уст вещами.

Насколько точно записал Акакий Васадзе всё, что говорилось тогда Сталиным и другими? Не знаю. Он облекает сталинские слова в прямую речь, хотя более уместной была бы косвенная, но как автор имеет на это право. В диалогах и монологах, между тем, прослеживается явная упрощённость и сокращённость, что понятным образом вытекает из того, что встречу никто не стенографировал. Автор перенёс её на бумагу по памяти и приходится надеяться, что она подводила его не слишком часто.

Опубликованный в 1990-м вариант его воспоминаний был отредактирован, к сожалению, весьма небрежно. Поэтому при переводе мною предпринято дополнительное редактирование, когда, например, приходилось улучшать стилистику, вставлять в текст явно пропущенные слова. Осуществлённая правка носит минимальный объём.

Всё внимание А.Васадзе сосредоточено на Сталине, и он довольно скупо характеризует других гостей, с которыми общался на знаменательной встрече. Одной из причин, по всей видимости, является то, что когдато и в народе, и в государственных структурах хорошо знали этих людей, их биографии. Но минули десятилетия… Сегодня многим даже в Грузии их имена подчас мало, о чём говорят. По ходу авторского повествования мне пришлось дополнять и этот пробел.

Забегая вперёд, хотелось бы отдельно сказать о таких знаковых околосталинских персонах, фигурирующих в тексте, как Пета Капанадзе и Васо Эгнаташвили. Оба были, пожалуй, наиболее близкими к Сталину людьми из его детства.

Друзья из сталинского детства

На самом деле Капанадзе звали Петре, то есть Пётр, однако за ним прочно закрепилось прозвище Пета, данное ему сызмальства. Почему закрепилось, откуда взялось, неизвестно. Зато известно, что Капанадзе вместе с будущим Сталиным поступил в Горийское духовное училище, где и завязалась их дружба. Затем они вместе учились в Тифлисской семинарии. Если Иосифа Джугашвили за связь с революционными кругами и хранение запрещённой марксистской литературы исключили из семинарии, то П.Капанадзе закончил её. Был рукоположен и служил священником.

После установления в Грузии советской власти он расстригся и работал учителем в небольшом городке Хашури. Изредка встречался со Сталиным. В том числе в его кремлёвской квартире, куда однажды П.Капанадзе приехал со своим сыном Вахтангом. Старший сын Сталина Яков и Вахтанг сблизились и тоже стали друзьями. Впоследствии оба погибли в Великой Отечественной войне.

Любопытно, что однажды, ещё до войны, Сталин в день рождения друга прислал тому поздравительную телеграмму, в которой назвал его народным учителем. Вскоре почти целый номер ежемесячного журнала «Советский Союз», который печатался на нескольких иностранных языках и распространялся не только в СССР, но и в других странах, был посвящён народному учителю Петру Капанадзе. Причём, ни разу не упоминалось, что тот является другом детства Сталина. Позднее Капанадзе написал короткие воспоминания «Детство и юность вождя», вышедшие брошюрой в тбилисском Гослитиздате. Она была переведена и издана также на русский языке.

Касательно братьев Эгнаташвили, один из которых тоже принимал участие в описываемой Акакием Васадзе встрече, то важно отметить следующее.

Васо (Василий) и Сандро (Александр) Эгнаташвили – немного загадочные фигуры. Их называют сводными братьями Сталина. Это отголоски сплетен о том, что подлинным отцом Сталина является закадычный приятель Виссариона Джугашвили и его семьи – Якоб Эгнаташвили. Никаких документальных подтверждений тому не имеется. Сплетни вообще имели не горийское, а иностранное происхождение, распространялись и распространяются с заведомо порочащей и другими провокационными целями. Их подхватили недобросовестные отечественные историки, которых правильнее был бы отнести к собирателям пересудов, кривотолков и всякого худословия. Если им нужны факты по исследуемой теме, то только «жареные». Если их интересует что-то в личной жизни объекта исследования, то только «клубничка».

Однако сущая правда, что Якоб оказывал материальную помощь семье Джугашвили. Прежде всего, это относится к периоду острого бедствования семьи, когда мать Сталина, оставшись одной и фактически разведённой, зарабатывала на жизнь тяжёлой подённой работой. Об этом, в частности, довольно подробно рассказала она сама в своих воспоминаниях, записанных в 1935-м, за два года до её смерти. Её воспоминания долго хранились в архивах, пока в 2012 г. не были опубликованы в Грузии. Мне довелось переводить их на русский язык, и в 2013-м они были изданы в Москве «Алгоритмом» под заголовком «Мой сын – Иосиф Сталин».