Николай Яковлев - Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 года - Быль и небыль

Между Японией и США шла ожесточенная тайная война, спецслужбы обеих стран неплохо представляли возможности друг друга и обменивались беспощадными ударами. Еще в 1923 году погиб тайный агент корпуса американской морской пехоты Э. Эллис, отправленный на подмандатные острова - Каролинские, Маршалловы и Марианские. Он работал под видом натуралиста и должен был разведать, как японский флот использовал их в своих целях вопреки мандату Лиги Наций. Японские власти с прискорбием сообщили, что Эллис умер от неизвестной болезни. Исследовать причины его смерти они разрешили Л. Зембишу - главному фармацевту американского Госпиталя в Иокогама. Он привез в Токио пепел Эллиса, но сам был в невменяемом состоянии от наркотиков и вскоре погиб.

Довольно эффективно пресекая поползновения американской разведки, японские разведчики в 30-е годы резко расширили свою деятельность. Третье управление главного морского штаба, работавшее против США, сначала стало практиковать засылку штатских лиц для сбора информации об американском флоте. Результаты оказались удручающими. Технические данные перевирались, идеологическое содержание донесений дошло до абсурда. Например: "Американцы идут добровольцами во флот для бесплатных кругосветных путешествий и в случае войны они ударятся в бегство".

Японские разведчики изменили свою кадровую политику, и под видом командированных для изучения языка в США хлынули морские офицеры. Они собирали сведения о флоте, морском строительстве, радиосвязи и т. д. Не остались вне их внимания новейшие методы разведки. В 1933 году четверо американских разведчиков под видом метеорологов провели год на судах американских линий, курсировавших между японскими портами. Они занимались радиоразведкой. Увы, без большого успеха. Но японские разведчики в этом преуспели.

С 1937 года лейтенант Тогами с подручным полтора года разъезжали по США поближе к военно-морским базам с мощной радиоустановкой в багажнике автомашины. Сотни часов терпеливого прослушивания эфира дали бесценные данные об американском флоте. Помимо прочего, вне всяких сомнений, была установлена его худшая подготовка к действиям ночью по сравнению с японским флотом. Это дорого обошлось американцам в первый год войны на Тихом океане. Выполнив свою миссию, Тогами благополучно отбыл в Японию.

Американские разведчики и контрразведчики, конечно, не дремали. Но по сравнению с японскими действовали хотя и напористо, но топорно. ФБР следило за 342 лицами, подозреваемыми в том, что они японские агенты. На Тихоокеанском побережье США, где в основном жили американцы японского происхождения, контрразведчики 12-го военно-морского округа с центром в Сан-Франциско держали в фокусе своего внимания всех "подозрительных". Хотя данные этой операции так и не рассекречены, известно, например, что подслушивались не только телефонные разговоры между местными японскими бизнесменами, но обязательно контролировалась вся телефонная, теле- и радиосвязь с Японией и странами Дальнего Востока.

С 1938 года контрразведчики округа систематически тайком проникали в служебные помещения японских фирм, вскрывали сейфы и т. д. В 1940 году они загорелись желанием раздобыть код, на который перейдет японский торговый флот после объявления мобилизации. Они ухитрились подбросить наркотики в сейф капитана японского судна, стоявшего в порту Сан-Педро в Калифорнии. Затем при таможенном досмотре контрразведчики "нашли" наркотики и, несмотря на яростные протесты капитана, отправили содержимое сейфа на берег. Там в складе у причала книгу с кодом быстро сфотографировали и вернули впавшему в прострацию капитану. Конечно, как только он вернулся в Японию и доложил о случившемся, код был изменен, но все равно обладание полным текстом старого кода было неоценимой помощью при дешифровке нового.

По сей день специалисты в США спорят по поводу того, чья разведка оказалась эффективнее в канун войны - американская или японская. С учетом случившегося вскоре в Пёрл-Харборе ответ очевиден. Американские объяснения профессиональных промахов выдержаны, однако, в духе отборной риторики насчет демократии. Как с величайшей серьезностью написал тот же Э. Лейтон: "Американский успех (с описанным похищением кода на торговом судне. - Н. Я.) был, однако, каплей по сравнению с ведром информации, которую тайные агенты Японии, например Тачибана, добывали в США. В противоположность Японии мы, свободная страна, не имели контроля полицейского государства и тех ограничений, которые затрудняли там сбор информации, в чем я лично убедился, работая заместителем военно-морского атташе в Токио"{26}.

Ссылки на "американскую демократию" в такого рода делах играют сугубо служебную роль. Не дело Тачибана представляет интерес, а американская реакция на него, ибо она вводит в высшую математику американских спецслужб. Итару Тачибана обосновался в Лос-Анджелесе для "изучения" английского языка. Для прикрытия шпионажа и извлечения дополнительных доходов (к содержанию капитан-лейтенанта императорского флота) он стал хозяином нескольких публичных домов. Он был очень активен и промахнулся: взял для выполнения тайных заданий на Гавайях осведомителя американских спецслужб. По просьбе военно-морской контрразведки и собственным соображениям ФБР арестовало Тачибана. При обыске нашли столько документов, что потребовалось срочно вызвать из Вашингтона трех переводчиков, чтобы разобраться в добыче. Улики, сообщники - все было налицо. Но государственный секретарь К. Хэлл не счел полезным предавать его суду, ибо в это время дипломатические "переговоры с японцами вступили в критическую фазу". 21 июня 1941 года Тачибана выслали из США. В Токио в третьем управлении сразу нашли применение его талантам, включив в подготовку операции против Пёрл-Харбора.

Для правительства США не было секретом, что консульства и иные учреждения держав "оси" были гнездами шпионажа. 16 июня 1941 года госдепартамент распорядился закрыть все 24 немецкие консульства, 21 июня все итальянские. В конце месяца ФБР арестовало 29 лиц, обвиненных в шпионаже в пользу Германии. "Ни одна из этих мер не создала затруднений японцам, - сообщает профессор Г. Прандж. - По различным причинам госдепартамент предпочитал, чтобы японские консульства по-прежнему работали. Согласно одному источнику, американские власти содержали "целую банду опытных взломщиков", которые тайно проникали в японское консульство в Нью-Йорке. Они фотографировали найденные документы и аккуратно клали туда, откуда брали. Нью-йоркское консульство было таким ценным источником информации, что органы военных разведок умоляли госдепартамент не трогать его... Консульства Хирохито (император Японии. - Н. Я.), вероятно, были более полезны открытыми, чем в случае их закрытия"{27}. Надо думать, спецслужбы США почитали это верхом мудрости. Пристально наблюдая, как казалось звездам американской разведки, за каждым шагом противника, они надеялись, используя и дезинформацию, побуждать японские консульства докладывать Токио то, что отвечало высшим интересам США. На бумаге выглядело гладко и многообещающе, а что получилось на деле, продемонстрировала, в частности, тайная война американских и японских спецслужб на острове Оаху.