Взлет - Лазарь Львович Лазарев

Взлет

ОТ АВТОРА

В основу документальной повести, помимо литературных источников, легли также личные воспоминания академика А. А. Микулина, старейшего советского авиаконструктора А. А. Архангельского, проф. В. А. Доллежаля, бывших сотрудников ОКБ, руководимого А. А. Микулиным: Ф. В. Шухова, В. Н. Сорокина, М. Г. Дубинского, С. Б. Тапельзона, А. Н. Огуречникова, бывшего ведущего инженера НИИ ВВС по группе моторов Микулина полковника в отставке В. А. Чернокозова и полковника в отставке М. П. Кочеткова, которым автор выражает сердечную признательность.

Автор также глубоко благодарен Ф. В. Шухову и В. Н. Сорокину за ценные замечания и дополнения, сделанные ими в процессе чтения рукописи, а академику А. М. Люлька за предоставленные материалы и консультацию.

К ЧИТАТЕЛЮ ЭТОЙ КНИГИ

Александр Александрович Микулин — уникальная личность. Это один из тех основоположников советской авиационной науки, которого можно сравнить с древними олимпийцами, передававшими свой огонь, как эстафету, будущим поколениям.

Микулин — племянник и воспитанник отца русской авиации профессора Н. Е. Жуковского. И дядя, и племянник в своем творчестве схожи тем, что оба наблюдательны не только в своей профессии, но и в повседневной жизни. Наблюдательность — не простое слово! Недаром И. П. Павлов написал это слово над воротами при входе в Колтушах.

Н. Е. Жуковский шел однажды по тротуару после дождя и увидел, как рядом течет ручеек. Он заметил в потоке воронки и обратил на это явление внимание. Это заставило его задуматься — и, как следствие, после многолетней работы появилась вихревая теория гребного винта.

Спустя много лет его племянник, приехав на ткацкую фабрику, подметил, что работа ткацкого веретена недостаточно производительна. После пятилетней упорной работы А. А. Микулин изобрел веретено двойного кручения вдвое более производительное, чем прежнее.

Вот эта особенность абстрактного мышления, позволяющая осмыслить виденное до синтеза, была присуща и дяде, и племяннику.

Абстрактное мышление в сочетании с потребностью в творчестве является основой научного прогресса. Направленность творчества и дяди, и племянника лежала в области авиации. Причем у А. А. Микулина направленность творчества отличалась той спецификой, что он занимался, главным образом, конструированием авиадвигателей. Мотор — сердце самолета, говорил Н. Е. Жуковский. Если двигатель перестает работать, самолет не может и летать. Одаренность Микулина многообразна: он параллельно занимается многими другими проблемами, о которых говорится в этой книге.

Я вспоминаю слова Генриха Нейгауза о том, что талант — это страсть. А. А. Микулин увлекается своим творчеством с необыкновенной страстью, что свидетельствует о его большом таланте. Я горжусь и считаю, что мне очень повезло в жизни, так как и дядя, и племянник были моими первыми педагогами в авиации.

С Микулиным я познакомился 60 лет тому назад, мы шли рука об руку с начала советской авиации: он — конструктор авиадвигателей, я — летчик.

В 1932 году он создал свой первый мощный советский мотор АМ-34, который был установлен на самолете АНТ-25. На этом самолете экипаж в составе Громова, Юмашева и Данилина в 1937 году совершил перелет через Северный полюс в США, установив два мировых рекорда дальности полета — по прямой и ломаной линии.

Под руководством А. А. Микулина в конце тридцатых — начале сороковых годов были созданы двигатели АМ-35А для истребителя МиГ-3 и АМ-38 для прославленного штурмовика Ил-2.

В годы Великой Отечественной войны на моторах с маркой АМ — Александр Микулин — летало самое большое количество боевых самолетов, выпущенных отечественной авиапромышленностью.

В послевоенные годы, когда рождалась реактивная авиация, опытно-конструкторское бюро Микулина дало и военно-воздушным силам, и Аэрофлоту целый ряд замечательных реактивных двигателей для бомбардировщиков, истребителей, перехватчиков и для широко известного авиалайнера Ту-104.

Не в меньшей степени велика роль А. А. Микулина в воспитании выдающихся конструкторов авиадвигателей. И в наши дни в авиационной промышленности и в промышленности, производящей космическую технику, на руководящих постах продолжают успешно трудиться его ученики и соратники.

Успешная деятельность многотысячного коллектива ОКБ, которое возглавил А. А. Микулин, это прежде всего результат неослабного внимания Центрального Комитета нашей партии к делу развития авиации.

Родина высоко оценила заслуги А. А. Микулина — на его груди Звезда Героя Социалистического Труда и четыре медали лауреата Государственной премии. Он награжден множеством орденов и медалей СССР. Микулин был избран действительным членом Академии наук СССР, ему присвоено воинское звание генерал-майора инженерно-технической службы и Генерального конструктора по авиадвигателям.

Мне, как одному из первых летчиков в нашей стране, удостоенных звания Героя Советского Союза, доставляет особое удовлетворение предложить читателю документальную повесть об А. А. Микулине — выдающемся конструкторе авиадвигателей, которому одному из первых в Советском Союзе было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда[1].

Герой Советского Союза,

генерал-полковник авиации, профессор М. М. ГРОМОВ

1. ВЕЧЕР В ОРЕХОВЕ

Лучи вечернего солнца, пробиваясь сквозь листву столетних дубов и лип, играли солнечными зайчиками на ряби небольшого пруда и отражались в окнах бревенчатого дома-усадьбы. Дом был старинный, построенный еще в 1786 году, и тес, которым были обшиты бревна, более чем за столетие приобрел темный цвет мореного дуба. Перед домом большая клумба с расцветшими розами, гелиотропами и табаком наполняла теплый воздух нежным ароматом. Из растворенной двери на пустынную веранду неслись нежные звуки шопеновского вальса. Таким было Орехово — усадьба профессора Жуковского в 1906 году, когда имя его было уже известно всей России.

Но вот рояль умолк и на веранду вышла высокая сухощавая сестра Жуковского — Вера Егоровна. В парке ни души.

Она позвала:

— Коля! Шура!

Позвала снова. На веранду выбежала горничная.

— Вера Егоровна, Шура вместе с Николаем Егоровичем ушел.

— Куда? В сарай?

— Нет, на околицу, к кузнецу. Змеев запускать.

— А Шура не в сарае? Иди проверь.

Горничная метнулась с веранды.

Седая женщина в старинном чепце — мать Жуковского Анна Николаевна, опираясь на палку, подошла к дочери.

— Верочка, где же Шура и Коля? Чай пить пора.

— Убежали змея запускать. Понимаешь, мама, Шура здесь, в Орехове, ни на шаг не отстает от Коли.

Подбежала горничная.

— Вера Егоровна, сарай заперт.

— Слава богу, — сказала Анна Николаевна. — Знаешь, Верочка, мне кажется, что тебе придется с Шурой, который явно хочет стать изобретателем, нести такой же тяжелый крест всю жизнь, как и мне с Колей.

— Поверьте мне, Анна Николаевна, — в дверях стоял высокий стройный шатен с необыкновенно ясными голубыми глазами — зять Анны Николаевны Александр Александрович Микулин. — Поверьте мне, — продолжал он, поглаживая бородку, — что миллионы матерей не только России, но, смею вас уверить, и в Европе, завидуют вам, матери знаменитого ученого, профессора Жуковского. И что касается меня, то я, как отец, был бы очень счастлив, если бы Шура пошел по стопам Николая Егоровича.

— А сарай? — повысила голос