Дневник (1918-1919) - Евгений Харлампиевич Чикаленко

ЕВГЕНИЙ ЧИКАЛЕНКО

ДНЕВНИК (1918 — 1919)

Посвящается 150-летию

со дня рождения Евгения Харлампиевича Чикаленко

СЛОВО РЕДАКЦИИ К ЧИТАТЕЛЮ

Воспоминания и дневники Евгения Чикаленко не только интересны и информационно насыщенны, они захватывают и поражают читателя эмоциональностью и непосредственностью изложения материала: события украинской жизни второй половины XIX — начала ХХ в. описаны человеком, который пропустил их через свою судьбу, несмотря на разные пережитые лихолетья, сохранил чувство юмора, трезвый и критический взгляд на себя и мир. В предлагаемой книге читатель сможет ознакомиться с дневниковыми заметками Е.Чикаленко за 1918-1919 гг., почувствовать изнутри атмосферу того времени, представить развитие событий, которые на много лет вперед определили судьбу Украины.

Текст издания готовился по машинописной копии с рукописи, судьба которой до сих пор остается неизвестной… Во время обработки материала нами были замечены неточности в написании некоторых фамилий, географических названий и др. Так, общеизвестно, что Е.Чикаленко имел дачу в Алупке, и об этом он вспоминает в дневнике. В машинописном экземпляре мы прочитали: «… наконец могу поехать в Америку (5.IV.1918), там у меня есть дача…» Село Кононовка, где было имение Е.Чикаленко, названо в одном случае Комоновкой (17. IV.1918), в другом — Романовкой (1.Х.1918). Фамилия Кистяковский было передана как Костянивский (6.VII.1918), Ковенко как Квяенко (29.VII.1918), а газета «Нова Рада» называется то «Народной Радой» (19.Х.1918), то «Народовой Радой» (15.VI.1918). Во фразе «…Украина когда-нибудь расколет Россию…» (31.V.1918), очевидно, должно стоять «развалит»; а 7.V.1918 Е.Чикаленко вряд ли написал: «… граница идет на Перемышль, а если ее можно будет передуть на восток…»; вероятнее всего, было «передвинуть». Так же непонятно слово (выделено курсивом) в записи по 6.V.1918: «… не исчезнут деньги, впорени в российские бумаги…» Редакция убеждена, что Е.Чикаленко здесь написал «вложенные». В помещенном под 3.VII.1918 «Открытом письме» В.Писнячевского читаем: «А Захарченко уехал в Малиевку и перепорол всех писками…» Несомненно, в рукописи было «розгами». Поскольку таких ошибок и неточностей мы обнаружили немало (более 50), в текст, поданный в издательство, были внесены правки, которые, по глубокому убеждению редакции, смогут более точно и корректно передать содержание утраченной рукописи. Все текстовые и археографические проблемы, с которыми мы столкнулись, мы пытались решить с помощью имеющихся материалов: тогдашних документов, газет, свидетельств других современников и т.п. Некоторые слова и понятия пришлось буквально разгадывать, а правильное написание многих географических названий устанавливать по картам XIX в. Некоторые из этих правок указаны в постраничных сносках, те же, которые представляются совершенно очевидными, такими, которые не нуждаются в комментариях, не упоминаются.

Правописание в «Дневнике» в основном сохранено в соответствии с предоставленным редакции текстом, только в отдельных случаях знаки препинания расставлены согласно современным нормам пунктуации.

Редакция выражает искреннюю надежду, что все же когда-нибудь рукопись дневника найдется, и читатель сможет непосредственно ознакомиться с его содержанием и объективно оценить нашу работу. Выражаем также глубокую благодарность всем, кто содействовал нам в подготовке издания и поддерживал нас.

С уважением к читателю, Редакция

ЕВГЕНИЙ ЧИКАЛЕНКО: СМЕНА УЧАСТИЯ

Весна 1917 года, давшая мощный толчок национально-освободительному движению, открыла широкие возможности для участия украинцев в политической, социальной, научной и культурной жизни. Этот год стал знаковым и для семьи Чикаленко, глава которой Евгений Харлампиевич — известный общественный и культурный деятель, меценат, — принадлежал к лучшим представителям украинской интеллигенции, посвятившим себя повседневному и самоотверженному служению национальному делу.

Евгений Чикаленко с воодушевлением встретил Февральскую революцию. Именно у него на квартире в первые мартовские дни 1917г. проходили собрания украинской интеллигенции, на которых обсуждались вопросы организации, и была предварительно сформулирована идея создания объединительного центра, трансформированного через несколько дней в Украинскую Центральную Раду. Как член совета Товарищества украинских прогрессистов Евгений Харлампиевич 8 марта 1917г. подписал обращение «к украинской общественности» с призывом поддерживать новое революционное правительство, украинскую прессу, организовываться, создать украинский национальный фонд, открывать школы, общества «Просвіта». С первых революционных дней он приложил большие усилия к восстановлению газеты «Рада»: ходатайствовал о разрешении властей, искал типографию, средства, подбирал редакцию. По его мнению, газета должна была быть внепартийной, «в первую очередь украинской национальной, чтобы она объединяла всех украинцев, которые добиваются автономии, своего сейма».

Первый номер «Новой Рады» вышел 25 марта 1917г. Газета печаталась уже без Е.Чикаленко. Сразу после участия в І Украинском кооперативном съезде (14-16.03.1917г.) он уехал в родное село Перешоры на Херсонщине. Съезд произвел на него очень сильное впечатление. После того, как хор запел «Ще не вмерла Украина», он очень разволновался, «не смог сдержать громкого рыдания и благословлял судьбу», что дожил до такого важного момента. К сожалению, мы имеем возможность ознакомиться лишь с отрывком воспоминаний за 1917 год, который фактически является кратким конспектом событий. Возможно, Евгений Харлампиевич не захотел писать о том, в чем лично не участвовал, чтобы своими характеристиками не обижать деятелей, которые, по его мнению, допустили ошибки в процессе работы в первом украинском парламенте — Украинской Центральной Раде и правительстве — Генеральном секретариате. До сих пор не удалось найти никакой информации, по какой причине кандидатура Е.Чикаленко 20 марта 1917г. была провалена на выборах в Центральную Раду. Он был избран в ее состав только на Всеукраинском национальном конгрессе. Он также устранился от работы в совете Товарищества украинских прогрессистов, неформальным лидером которого был в дореволюционное время. Возможно, что первые встречи на публичных собраниях с М.Грушевским, вернувшимся в Киев из ссылки, резкий тон и намеки на «буржуазность» Е.Чикаленко убедили его в том, что он должен уступить место деятелям социалистического лагеря. Об этом он прямо говорит в письме к своему давнему приятелю, известному украинскому общественному политическому деятелю П.Стебницкому, объясняя свое нежелание быть на Всеукраинском национальном конгрессе: «Я решительно не способен, по своей натуре, к широкой публичной жизни, к соперничеству, к отстаиванию публично своих мыслей, и присутствие мое никому не нужно, а мне — вредно, потому что там я без сомнения снова заболею. Вы хотите себя сдать в архив, а я уже и сдал…»[1]. В следующем письме к П.Стебницкому Евгений Харлампиевич признавался, что «махнул на все рукой и как-то успокоился, а потому и стал здоровее… мемуаров я теперь не веду…». В то же время утешался, что вместо него теперь работали его сыновья[2].

Е.Чикаленко принадлежал к старшему поколению украинских национальных деятелей, которые в силу