Их в разведку водила Леля - Георгий Борисович Пороженко

Г. Б. ПОРОЖЕНКО

Л. Т. ПОРОЖЕНКО

ИХ В РАЗВЕДКУ ВОДИЛА ЛЕЛЯ

О Герое Советского Союза

Е. Ф. Колесовой

*

© ПОЛИТИЗДАТ, 1986 г.

СЮДА ПРИХОДИЛИ САМИ

1

«Фронт. 24 октября 1941 г.

Дорогая мама!

Как ты поживаешь? Я хорошо и даже лучше всех. Сейчас на фронте работы будет много. Может быть, и трудно будет отвыкать от тихой мирной жизни, но на это дело меня послала моя комсомольская совесть…»

Она сложила листок солдатским треугольником, написала адрес и вышла из комнаты в коридор. Возле обитой дерматином двери остановилась, придирчиво оглядела свое отражение в оконном стекле, убрала со лба непокорную прядку и решительно постучала.

— Войдите! — глухо донеслось из-за двери.

— Здравствуй, Ярославна! — поднялся из-за стола среднего роста военный, на петлицах его гимнастерки по две шпалы, на ремне сбоку тяжелый парабеллум. — Садись, рассказывай, зачем пришла в такую рань?

— Товарищ командир, когда же наконец? Ведь уже неделя, как я здесь!

— Положим, всего третий день, — уточнил майор. — Но теперь уже скоро. Ты больше ждала, Леля Колесова…

ИЗ ХАРАКТЕРИСТИКИ

«Колесова Елена Федоровна, 1920 года рождения (деревня Колесово, Ярославской области), русская, в комсомоле с 1936 года. Образование среднее специальное (Московский индустриально-педагогический техникум)…

Работая преподавателем и старшей пионервожатой в 47-й средней школе Москвы, показала себя знающим педагогом, прекрасным воспитателем и организатором. Отличительные черты характера: смелость, решительность, инициативность. Разносторонняя спортсменка. Делу Коммунистической партии и социалистической Родине предана до конца. Числилась в резерве на выдвижение в райком комсомола…

В начале войны Колесова Е. Ф. окончила курсы сандружинниц и медсестер. Настойчиво добивалась направления на фронт…»

Такой письменной характеристики на сидящую перед ним девушку у майора не было: все сведения о людях здесь принято было держать только в памяти. Кроме Колесовой майор помнил еще несколько десятков фамилий и характеристик.

— Как только подберем группу, сразу начнете занятия. — Майор помолчал, глядя, как за окном холодный октябрьский ветер раскачивает оголившиеся деревья, гонит по разбухшей от недавних дождей дороге остатки жухлой листвы. — Только долго заниматься не придется, Леля. — Он перевел взгляд на крупномасштабную карту Подмосковья на стене. — Сама знаешь, какая сейчас обстановка.

Она знала: обстановка к западу от Москвы по-прежнему очень тревожная. Сводки Совинформбюро середины октября, которые она слушала по радио и читала в «Правде», были малоутешительными…

Временно остановленные Красной Армией немецко-фашистские захватчики вновь попытались прорваться к столице. 30 сентября противник, имевший значительный перевес в живой силе и военной технике, лавиной танков ударил по войскам Брянского, а затем Западного и Резервного фронтов.

Несмотря на героическое сопротивление наших войск, гитлеровцам удалось прорвать оборону. 17 октября был оставлен Калинин, 18 октября фашистские танки ворвались в Малоярославец. В тот же день противнику удалось захватить Можайск. Но благодаря усилиям наших войск враг был остановлен на рубеже рек Протвы и Нары…

Центральный Комитет партии, Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования приняли решительные меры для укрепления дальних подступов к столице, особенно на можайском направлении. Туда подтягивались воинские части с других фронтов. Тысячи москвичей — люди разных профессий и специальностей — добровольно вступали в коммунистические батальоны, из которых формировались боеспособные дивизии. Только в октябре Москва выставила навстречу врагу дополнительно 50 тысяч воинов…

Однако противник продолжал продвигаться к столице. Положение усложнилось. По решению Государственного Комитета Обороны из Москвы были эвакуированы дипломатический корпус, часть правительственных учреждений, крупные заводы и фабрики, научно-исследовательские институты, высшие и средние учебные заведения и другие организации. В столице продолжали работать Политбюро ЦК ВКП(б), Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования…

О напряженной обстановке сообщали сводки Совинформбюро. 17 октября к москвичам по радио обратился секретарь ЦК, МК и МГК ВКП(б) А. С. Щербаков: «Товарищи москвичи! — говорил он. — Над Москвой нависла угроза. Но за Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови… Все силы на отпор врагу! Все на защиту Москвы!»

Выступление Щербакова Леля Колесова слушала в ЦК ВЛКСМ, куда была приглашена на беседу. Там же в кабинете одного из секретарей ЦК увидела немногословного, подтянутого майора, ее будущего командира. Вспомнила и день своего приезда в этот загородный дом в Жаворонках, сохранявший характерные приметы размещавшегося здесь ранее детского садика: маленькие стульчики, игрушки в углах комнат, песочницы и качели в просторном, некогда зеленом дворе. 20 октября она прочитала в «Правде» постановление Государственного Комитета Обороны о введении в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения, подписанное председателем ГКО И. В. Сталиным. И только тогда по-настоящему почувствовала, сколь велика опасность, нависшая над столицей.

2

Невеселые Лелины думы прервал телефонный звонок на столе майора. Он поднял трубку. Говорил негромко, с небольшим акцентом. (Леля знала, что по национальности он латыш.) Видимо, разговор был очень серьезным: лицо майора посуровело, большие зеленые глаза потемнели. И тут она заметила, что этот мужественный, с ладной спортивной фигурой человек не так уж молод. Лет сорока, не меньше, прикинула она. Говорят, у него легендарная биография (шутка ли, орден Ленина и еще Красного Знамени на гимнастерке), но подробностей никто не знает. Известны лишь его фамилия, имя