Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom - Петри Силас

Петри Силас

Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom

…это – повесть,

Рассказанная дураком, где много

И шума и страстей, но…

У. Шекспир, перевод М. Лозинского

ALEXI LAIHO: KITARA, KAAOS & KONTROLLI

Petri Silas

Copyright © Petri Silas, 2019 First published in Finnish with the original title Alexi Laiho: Kitara, kaaos & by Werner Söderström Ltd (Johnny Kniga), Helsinki, Finland. Published in the Russian language by arrangement with Bonnier Rights, Helsinki, Finland and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Malmö, Sweden.

© Михайличенко Светлана, перевод на русский, 2022

© ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Мне было 19 лет, когда мы впервые приехали в Россию. Мы с группой примчались на поезде, чтобы выступить в Санкт-Петербурге, черт возьми. Это был настоящий панк! Прямо во время саундчека фанаты ко всем чертям выбили входную дверь и ворвались в зал. Наверное, думали, что концерт уже начался. У нас там, конечно, была охрана. Вылитые мафиози – прямо клише, вырванные из фильмов. Оружие в кобурах, пустой взгляд и никакого знания языков. И я имею в виду не только английский. Я вообще не слышал, чтобы эти гориллы хоть с кем-то разговаривали. А по углам тогда тусовались не менее стереотипные «золотые цепи» и «спортивные костюмы». Они курили какую-то махорку и трепались между собой по-русски. Дилеры и мошенники, как мне тогда показалось.

Глава первая

в которой Алекси, будучи родом из Лапландии и Похьянмаа, очарован песней „Money for Nothing“ группы Dire Straits, а во время летних каникул он вместе со своей сестрой Анной и двоюродными братьями ищет приключений в заброшенных домах. Во время отдыха у бабушки в Соданкюля в руках у Алекси оказывается пчелиное гнездо, а дома в Эспоо из комнаты сестры до его ушей доносится звучание дебютного альбома W.A.S.P.

В возрасте пяти лет Лайхо чуть не тонет, но вскоре учится плавать и кататься на велосипеде. Читать он начинает в компании всемирно известного героя – кролика, книги о котором написала Пиркко Коскимиес. Школа же в это время не вызывает особого интереса. Но что же за чудо этот «криик-кроок»?

Свой первый крик я издал 8 апреля 1979 года в больнице Йорви, а вырос я в Эспоо. Когда я был еще совсем маленьким, наша семья несколько раз переезжала из одного района в другой. Я считаю себя выходцем из Манккаа, хотя первые годы жизни провел в трехэтажном таунхаусе где-то в другом месте. Но, так или иначе, начиная с лета 1986 года я достаточно долгое время жил в Манккаа. Мы поселились там незадолго до того, как я пошел в школу. Моя сестра Анна тогда была уже в четвертом классе. В нашем частном двухэтажном доме я жил до тех пор, пока не съехал оттуда, как и Анна несколькими годами ранее. Один из моих двоюродных братьев работает учителем музыки, но те Лайхо, которых вы можете увидеть по телевизору, не являются моими родственниками.

Мое полное имя – Маркку Уула Алекси Лайхо, так как родители решили дать мне имена моих дедушек, или хотя бы их версии. Меня никогда не называли Маркку или Макке, всегда – только Алекси. И дома тоже. Я планирую официально поменять имя, потому что на пограничном контроле постоянно происходит одно и то же: «Маркку? Кто Марк?». Жизнь станет проще, когда я позабочусь о том, чтобы в паспорте было указано имя Алекси. Этот вопрос я уже обсуждал с родителями, и это не имеет для них особого значения. Отец недавно даже сам поднял эту тему.

Из-за этой цепочки имен заполнение всевозможных документов иногда даже кажется забавным. Несколько раз бывало, что работник из-за стойки вызывал Маркку, а я не сразу соображал, что обращаются ко мне!

Родители вполне убедительно объяснили мне, что именно в такой последовательности три моих имени создают хороший ритмический рисунок: дад-да дад-да дадда-да, но у меня это не вызывает ничего, кроме головной боли. К тому же мне кажется глупым тот факт, что в череде имен моих дедушек я стою всего лишь третьим. У моей старшей сестры тоже три имени, данных по той же логике и звучащих в похожем ритме, но так как ее собственное имя, Анна, стоит самым первым, никакой путаницы не возникло.

А также в этой истории есть еще одна деталь: дедушку по отцовской линии никогда не звали Маркку, и на самом деле это даже не было его именем. Он умер до моего рождения, так что мы с ним никогда не встречались, но его всегда называли МГ – сокращение от Маркуса-Габриэла. Девичья фамилия моей мамы – Энквист, и унаследованное от нее имя Уула тоже немного изменено, потому что имя ее отца пишется как Ола. Такова история моих имен.

Музыка впервые заинтересовала меня, наверное, лет в шесть. Папа тогда через стереосистему завел песню группы Dire Straits „Money for Nothing“. Я до сих пор помню тот момент и все нахлынувшие на меня ощущения. Меня совершенно загипнотизировало звучание гитары Марка Нопфлера, я был в восторге и от дебютной пластинки, Dire Straits (1978), и от следующей, Making Movies (1980), но альбом Brothers in Arms (1975) – это был просто взрыв мозга. В следующий раз такое же абсолютное восхищение настигло меня в десятилетнем возрасте, когда Анна слушала группу Dingo. Благодаря ей я чуть позже познакомился с Kiss, W.A.S.P. и другими группами с ярким мейкапом. Я тогда перенял их манеру поведения и внешний вид и вскоре привык к тому, что на меня смотрят немного косо. Также меня в том возрасте крайне заинтересовал калифорнийский гангстерский хип-хоп. Одно время я часто слушал сольные проекты N.W.A. и Easy E.

Подводка, лак для ногтей и волосы, свешивающиеся на глаза, тогда были для меня своего рода маской, и уже в младших классах я стал крайне асоциальным. Ну, или, прямо скажем, тем еще мудаком. И в более старших классах ситуация не изменилась к лучшему. Например, на уроках рисования я мог испортить рисунки тех, кто меня раздражал. Правда, я всегда на этом попадался, потому что по своей глупости на всех размалеванных работах черным фломастером подписывался как „Allu’93“. В результате то, что меня оставляли после уроков и постоянно проводили воспитательные беседы, стало уже привычным делом.

Мой папа Хейкки родом из