Испытание Уинтер - Эйми Картер
– А ты предатель, – сказала Дельфина. В её голосе слышался гнев, а в глазах стояли слёзы. – Если он силой заставил тебя пойти против семьи, ты должен был умереть, но не подчиниться. Это была бы достойная смерть.
– Но ты жив, – холодно сказала Йара. – И на твоём счету множество погибших, а пострадавших ещё больше.
– Неудивительно, что животные нам не верят, – заметил Кауан. Он прислонился к ближайшему дереву, зажимая рану над бровью каким-то листом. Кровь уже практически остановилась, но ворот его футболки промок насквозь. – Их отравлял наш соплеменник.
– Ты, – сказала Дельфина, на дрожащих ногах подступая к дяде, – растерял всё добро, что в тебе было. Совет превратил тебя в пустую, бездушную оболочку некогда великого человека, и ты поплатишься за своё предательство.
Один из Наследников выкрикнул что-то по-португальски, и к нему присоединились ещё несколько, привлекая внимание. Но сёстры обменялись взглядами, Йара вскинула руку, и все замолчали.
– Проголосуем, – сказала она. И не сводя взгляда с дяди, продолжила: – Кто за то, чтобы пощадить его?
Взгляд Габриэля заметался между Наследниками; он явно надеялся, что кто-нибудь вступится за него, но все молчали, и он беспомощно раскрыл рот, в отчаянии глядя на них дикими глазами.
– Прошу, пощадите, – взмолился он. – Я не виноват, это не я! Я бы ни за что… никогда… Вадим… это всё он придумал, а если бы я не помог…
– Наши старейшины остались бы живы, – тихо сказала Йара. – А животные, которых мы столетиями защищали, не отравились бы водой и не пострадали от ваших действий.
– Кто за то, чтобы он ответил за свои проступки? – произнесла Дельфина, и хотя по щекам её текли слёзы, она подняла руку вместе с остальными.
Решение было единогласным.
– Нет! – Габриэль вновь задёргался, будто мог вывернуться из хватки Нолана. – Нет, умоляю…
Он превратился в каймана, но Нолан только этого и ждал. Он сдавил его сильнее, и Габриэль, заорав от боли, снова стал человеком. Его рука изгибалась под странным углом, а дышал он сквозь зубы.
– Прошу, – вновь прохрипел он, но надежда пропала из его голоса, а тело обмякло. – Йара, Дельфина… Я же ваш дядя. Прошу, умоляю, не убивайте меня.
Йара взяла плачущую сестру за руку, переплетая с ней пальцы.
– Мы не станем тебя убивать, – сказала она. – Пусть животные сами изберут наказание.
Габриэль побледнел. Листва зашелестела, жужжание насекомых стало громче, и из-за деревьев показались животные, которые ждали своего часа. Пёстрые попугаи, предупредившие Верховный Совет о Йаре и Саймоне, заполонили деревья, растущие вдоль реки. Пушистые тарантулы и блуждающие пауки выползли из травы. Оцелоты, муравьи, ревуны, гремучие змеи – все они собрались на берегу, глядя прямо на Габриэля.
– Предатель. – Тукан Току слетел с дерева и приземлился на плечо Дельфины, щёлкнув ярким клювом. – Предатель!
Животные присоединились к нему, повторяя его выкрик снова и снова, пока их вопли, шипение и рычание не слились в оглушительную какофонию. Габриэля трясло; животные устремились к нему, надвигаясь волной гнева и ярости, и Саймон с Джемом отступили в сторону, чтобы не преграждать путь к отмщению.
Нолан тоже отпустил Габриэля, не желая попасть под раздачу. Но когда освобождённый Хранитель сунулся в реку, пытаясь сбежать, из воды неуклюже вышли чёрные кайманы, и их зубы блеснули в свете заходящего солнца.
Саймон отвернулся – он не хотел на это смотреть. В толпе Наследников он заметил ягуара, который стоял с высоко поднятой головой и нечитаемым выражением лица. В душе вспыхнула надежда, и Саймон огляделся, но так и не увидел семью и остальных друзей. Только ягуар заметил, что он на него смотрит, и кивнул в сторону леса.
Наследники двинулись вслед за ними, тихо ступая по залитой кровью примятой траве. Не прошли они и десяти метров, как за спиной раздался мучительный крик, перекрывший скандирование животных. Наследники не остановились – но Саймон заметил, как Йара крепче сжимает ладонь сестры.
Поляна, на которую они вышли, была усеяна стрелами: они торчали из земли и деревьев, какие-то с тусклым серо-коричневым оперением, какие-то – с алым и изумрудным. Все они явно были отравлены, и судя по ранам Наследников, солдаты не так уж часто промахивались. Но все остались живы и крепко держались на ногах – что, подумал Саймон, устало привалившись к дереву, уже было очень даже неплохо.
– Все в порядке? – дрожащим голосом спросил Саймон. Джем стоял над ним с таким видом, будто был готов вот-вот броситься его ловить, что в целом могло пригодиться. – Где остальные члены племени, которые с нами сражались?..
– Разбираются с солдатами Вадима, – ответила Дельфина, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. – Думаю, в этот раз выживших не останется.
– И отлично, – с жаром сказала Йара. – И да, мы все в порядке. Стрелы были отравлены, но…
– Но Совет не стал менять яд, – перебил её Кауан. – А его легко нейтрализовать, превратившись.
Видимо, не только Кай Сорен знал про этот способ. Саймон выдохнул, но как бы он ни радовался за Наследников, его семья с друзьями до сих пор не вернулись, и он знал, что пока не увидит их собственными глазами, подступающая паника не отпустит.
– Нам пора, – произнёс ягуар, выйдя в центр поляны, и Наследники в изумлении на него обернулись.
– Пора? Почему? – спросил Кауан. – Вадим сбежал, а Верховный Совет к нам больше не сунется.
– К вам – да, – согласился ягуар. – Но вы выиграли битву, а не войну. Амазония теперь в безопасности, но остальной мир стоит на грани развала. Пока существует Верховный Совет, они – угроза не только Наследникам, но и всем анимоксам. Только мы можем их остановить, – продолжил он, твёрдым взглядом обводя собравшихся. – Наследники должны положить конец их тирании. И тогда мы сможем безбоязненно жить среди себе подобных, сможем наконец-то исполнить обещание, которое дали наши предки, – мы сможем защитить свой народ. Освободить их. Дать возможность жить без страха и угнетения. Если объединимся и выступим единым фронтом, никакой Вадим, никакой Верховный Совет в погоне за бесконечной властью больше не тронут ни животных, ни анимоксов. Вместе мы спасём этот мир.
Наследники молчали, но смотрели на него с усталостью, недоверием – а ещё с восторгом и рвением, от которого по телу Саймона пробежали мурашки. Всего одна речь, а он мигом понял, почему Наследники уходили с ягуаром по своей воле. Конечно, не всех было просто уговорить, но если
