Гастон. История любви и коварства - Лэнгдон Лори
Агата ступила в исходящий от спутника тёплый ореол и вдохнула пьянящий запах его кожи: мыло, сосна, свежий воздух. Гомон города стих, когда взгляд девушки упал на бесспорно красивый рот Гастона. Зачем ему новые изменения, когда он и так уже самый привлекательный мужчина, которого она встречала в жизни?
– Я... – Она не знала, как выразить мысли, теснившиеся в голове, и подёргала его за рукав плаща. – Я бы хотела...
– Чем вам помочь? – пророкотал громкий голос.
Агата отшатнулась от Гастона. Он поймал её под руку и быстро притянул к себе, пока она не сбила с прилавка хрупкий товар. Девушка врезалась ему в грудь так сильно, что ноги подкосились, и ему пришлось поддержать её другой рукой, чтобы она не упала.
Озорная усмешка играла на губах Гастона.
– Зачем же так нервничать, Агата? Ты и без того уже владеешь моим безраздельным вниманием.
Девушка инстинктивно пожала ему руку, но тут же заставила себя отпустить его и чуть отойти. Она помолчала, подбирая остроумный ответ, но способность соображать, видимо, покинула её, и Агата пробормотала:
– Спасибо, что поймали меня, Ваша Галантность.
Гастон наклонил голову и низким голосом прошептал:
– Всегда пожалуйста. – Потом вынул из кармана деньги и повернулся к торговцу. – Я возьму кабанчика.
Ошарашенная Агата приняла из его рук стеклянную свинку.
– Это тебе в память о нашей поездке, юная волшебница.
Когда они отходили от палатки, Агата улыбалась, сжимая в ладони крошечную фигурку. Она подняла глаза на Гастона. Ей нравилось, что он называет её юной чародейкой, – ей было приятно получить благодарность за всё, что она для него сделала, но особенно её будоражил низкий, заигрывающий тон, которым он произносил эти слова. Агги раскраснелась. Юноша и девушка шли бок о бок, чувствуя ощутимое напряжение между собой.
Отчаянно желая нарушить эту натянутость, Агата выпалила:
– Возможно, я смогу вымещать на этой свинке раздражение, когда твоя сестра доводит меня.
Гастон похихикал, но вдруг остановился.
– Погоди. Это что, возможно? Использовать неодушевлённый предмет, чтобы проклясть человека?
Агата почти увидела, как в голове у него крутятся колёсики какого-то механизма. Она огляделась и убедилась, что его беспечного вопроса никто не слышал. Даже подозрение в колдовстве обречёт её на тюремное заключение или смерть. К счастью, все вокруг радовались приближающемуся Рождеству.
– Ш-ш! – упрекнула Агата Гастона и потянула его за рукав к затенённому крыльцу, где шёпотом ответила на его вопрос: – Предположительно да, но я бы никогда ничего подобного не сделала. И, пожалуйста, будь осторожен в выражениях. Твой голос отзывается по всей площади.
Он намотал её выбившуюся из косы прядь на палец и понизил голос до едва слышного шёпота.
– А у тебя в душе он отзывается?
Агату не обрадовало его легкомыслие, и, стремясь отвлечься от поднимающейся в душе бури эмоций, она шлёпнула его по руке и вышла на свет.
– Ну, это уж было лишнее. – Гастон догнал её и сунул руки в карманы.
Вдруг девушка почувствовала чей-то взгляд и, повернув голову, заметила мужчину, который наблюдал за ними. Когда она встретилась с ним глазами, он не отвернулся. Но разглядеть незнакомца получше издалека было невозможно. По спине девушки пробежал холодок.
Агата повернулась к Гастону и прошептала:
– Твоя беспечность может стоить мне жизни.
– Не будь такой трусихой. Ты же знаешь, что я могу защитить тебя. Пока ты со мной, никто тебя не тронет.
Агата не ответила. Она понимала, что он уверен в своих словах, но страх народа перед магией очень силён. Наверное, уже в тысячный раз девушка подумала, какую роль этот страх сыграл в исчезновении её матери.
Гастон ускорил шаг, и Агате пришлось догонять его бегом.
– Вот она! – объявил её спутник, когда они приблизились к окружённой покупателями палатке с вязанием.
Агата протолкалась к прилавку, пока не увидела за спинами двух покупателей пожилую женщину, которая с солнечной улыбкой торговала шарфами и пледами собственного изготовления. Она уже встречалась с этой старушкой в первый день, когда Гастон возил её в город. Тогда девушка почувствовала в незнакомке что-то особенное и подумала, что нужно вернуться и поговорить с ней, но не могла отлучиться от своих новых обязанностей горничной.
Позади Гастон мягко произнёс:
– Она вяжет самые лучшие перчатки в графстве, и, похоже, у неё много верных поклонников. Наверное, выручает за своё рукоделие хорошие деньги. Не могу постигнуть, почему она живёт в каморке в подвале.
– Не всё так, каким кажется. – Эти слова вылетели у Агаты неосознанно, она даже не знала, что имеет в виду.
Но девушка не успела поразмыслить об этом: пожилая женщина поманила их.
Агата приблизилась и посмотрела на торговку глазами волшебницы. И тогда она заметила: вокруг женщины, подобно радужному ореолу, мерцали сиреневые и золотые искорки. Это было похоже на... сияние.
– Подойдите ближе, дорогие, – позвала незнакомка. Её голос прорезал гам толпы, как хруст снега.
Агата придвинулась к прилавку. Остальные покупатели как будто рассеялись.
– Мадам, – произнёс Гастон, – рад видеть вас в добром здравии.
Женщина наклонила голову.
– Это во многом благодаря вам, ваша светлость.
– Пожалуйста, как я уже просил, называйте меня Гастоном, – продемонстрировал молодой человек редкую скромность.
– Значит, Гастон. Кто же ваша милая подруга?
– Это Агата. Я ищу рождественский подарок для сестры и думаю, что у них с Агатой одинаковый размер руки.
Женщина протянула руку, и Агата позволила ей погладить свои пальцы и ладонь; от её неожиданно мягких прикосновений волоски на предплечье встали дыбом, и, внезапно испугавшись, девушка отдёрнула руку.
Старушка, видимо, не возражала – она не стала удерживать её и сделала пометки в блокнотике из жёлтой бумаги.
– А как мне называть вас, мадам? – осведомился Гастон.
Глаза женщины сверкнули, как солнечный луч на поверхности воды, и, глядя на Агату, она сказала:
– Можете звать меня Бо.
Тут грянул весёлый рождественский гимн, голоса и колокольчики зазвучали в унисон. Смех и оживлённые разговоры наполнили площадь, и Агата словно очнулась. Что на неё нашло, почему она испугалась такой безобидной женщины?
– Какой цвет, по-вашему, предпочла бы Гвенаэль? – спросила Бо.
– Думаю, мадемуазель Гвен понравятся перчатки нежного зелёного цвета и, возможно, муфта более тёмного оттенка, – ответила Агата, думая о золотисто-каштановых волосах хозяйки.
Бо кивнула, и, пока она делала заметки, Гастон вынул маленький кошелёк.
– Я бы хотел заплатить вперёд.
Он бросил на стол такой увесистый кожаный мешочек, что Бо нахмурила лоб и быстро подняла на Гастона глаза.
– Это намного больше моей обычной цены.
Гастон вскинул голову.
– Вы подарили мне пару перчаток – считайте, что я вернул вам долг. – Маркиз говорил самодовольным тоном, словно ожидал похвалы.
Он хотел произвести на Агату впечатление? Девушка уже говорила ему, что склонность сорить деньгами не приравнивается к альтруизму.
Гастон с дьявольской усмешкой повернулся к своей спутнице.
– Не желаете ли посетить книжный магазин, мадемуазель?
Два шага вперёд, один назад, подумала Агата. Гастон добился большого прогресса. В конце концов, переплатить бедной женщине – не такой уж великий грех.
Юноша отошёл от палатки, а Агата задержалась, чтобы попрощаться с мадам Бо. Но когда они встретились глазами, странное чувство, что она знает эту женщину, поразило юную колдунью.
– Небольшой совет, Агата. – Следующие слова торговки были такими же увесистыми, как кошелёк Гастона. – Порой, чтобы вспомнить забытое, мы должны расстаться с прошлым.
Гастон вернулся за девушкой, и Агата позволила ему увести себя. Уходя, она оглянулась, и интуиция подсказала ей: Бо – не просто ремесленница, продающая товары на рынке. У неё есть секреты.
