Гастон. История любви и коварства - Лэнгдон Лори
Гвен улыбнулась от уха до уха, глаза у неё засияли.
Агата могла представить, как пикантная сплетня распространится в высшем обществе со скоростью лесного пожара. Но она не могла этого допустить. Девушка откинула одеяло и встала.
– Но это же всё равно как женщины носят парики или накладные волосы.
У Гвен было много того и другого.
– Полагаю, да. – Гвен с неуверенным видом отвернулась.
– Или корсеты.
Гвен резко обернулась к ней.
Слишком поздно Агата вспомнила намёк Гастона по поводу толстой талии сестры. Чтобы затянуть корсет на торсе молодой хозяйки, действительно требовалось много сил и терпения. Иметь прислугу очень удобно, но зато она знает все твои интимные секреты.
– Я хочу сказать, что нам всем время от времени требуется создавать иллюзию, чтобы хорошо выглядеть. – В подтверждение своих слов Агата сморщилась и подняла юбки. Предварительно она наложила заговор, чтобы её ступни казались на четыре размера больше. – Вот, например, я всегда стараюсь, чтобы юбки надёжно прикрывали мои не очень-то изящные ножки.
Гвен подивилась башмакам мужского размера. Агата опустила подол и отменила наваждение, но от усилия стала задыхаться, кожу обдало жаром. Она упала в кресло и порадовалась, что догадалась не прибегать к заклятию забвения.
Ленора взяла Гвен под руку и отвела её в спальню.
– Давайте готовиться к вечерним приёмам, мадемуазель Гвен. Мне известно из надёжных источников, что несколько друзей Жоржа, включая бравого Анселя Оклера, приедут сегодня на ужин.
Гвен ахнула.
– В самом деле? Почему же ты раньше не сказала? Что мне надеть? – Она обернулась к чародейке. – Агата, мне нужно твоё сказочное мастерство!
Девушка кивнула, и комната поплыла перед глазами. Она истощила все силы и не имела представления, как совершит очередное волшебство, но, по крайней мере, мадемуазель Гвен отвлеклась от своих подозрений.
Надо было как-то преодолеть усталость. Мама всегда расхваливала чудодейственные свойства сахара. Агата слабо улыбнулась Леноре.
– Пожалуй, теперь я угощусь печеньем.
Глава 16
Гастон
ГАСТОН СУНУЛ КУСОК почти сырого мяса в огонь и стал смотреть, как он чернеет в пламени. Маркиз ужинал в своей комнате один. Снова. И это было к лучшему, поскольку отец счёл его вором, а отбиваться от бесчисленных вопросов матери, когда она заметит внезапный рывок роста, у юноши не было настроения. Но одиночество, которым обычно он наслаждался, теперь казалось гнетущим. Впереди у него был вечер без надежды на малейшее развлечение, кроме прогулки по оранжерее. После того как накануне Гастон завалился в покои Гвен и навлёк подозрение на себя и Агату, он не решался искать девушку в доме.
Пока Агги не вошла в его жизнь, он и не догадывался, как одинок. Оглядываясь назад, он не удивлялся, что стал жестоким и враждебным по отношению ко всем. Друзей у него не водилось, а семья была слишком увлечена честолюбивыми замыслами, чтобы замечать его одиночество. Его «недуг» позволял ему сторониться жизни, а теперь, когда он сделался сильнее и привлекательнее, ему приходилось прятаться, чтобы избежать внимания.
Такова ирония судьбы
Гастон со вздохом откинул голову назад. Может, он ляжет в кровать пораньше с одной из глупых книг, которые посоветовала прочитать Агата. То ли «Путешествия Робинзона», то ли «Гулливер Крузо». Какая-то приключенческая чепуха.
Стук в дверь напугал юношу так, что он выпрыгнул из кресла. Гастон огладил камзол и пошёл открывать. На пороге стоял Жорж, сунув руки в карманы и сгорбившись.
– Что случилось?
Брат уже так давно не искал его общества, что Гастон предположил, будто кто-то заболел.
– Привет, Гас... Э-э... Я хочу сказать, Гастон. Ничего не случилось. Мы с друзьями сегодня идём в таверну. Хочешь пойти с нами? – Жорж запустил руку себе в волосы.
Гастон изумлённо смотрел на Жоржа. Пойти с ними? В таверну? Кто был этот самозванец и что он сделал с его братом?
– Зачем? – выпалил Гастон, не успев подумать.
Жорж пожал плечами.
– Я благодарен тебе за то, что ты спас меня от Молли Месни. Подумал, куплю тебе выпить и угощу теми пончиками, которые мы раньше так любили.
В детстве им очень нравилось ездить в город с гувернёром и обедать в таверне. Каждую трапезу они обязательно заканчивали жареными пончиками, посыпанными сахарной пудрой. При одной только мысли об этом рот у Гастона наполнился слюной. Он широко улыбнулся.
– Тогда пойдём.
Компания состояла из Анселя (Жорж, судя по всему, не мог выйти из дома без мерзского подпевалы), Дани и Давида Плантье (злобных шутов-близнецов) и их занятного кузена Лефу (чья крошечная фигура внушала Гастону чувство... полноценности). Гастону никогда не забыть, как Давид показал всем на балу его камзол с подкладками. Даже Жорж не осмелился бы так открыто унизить брата на одном из материнских вечеринок.
Пусть только Давид попробует ещё раз сыграть с ним такую шутку – его ждёт неприятный сюрприз. Утром месье Бланш принёс Гастону три костюма, сшитых по его новым меркам, – и никаких подкладок. Когда юноша надел угольно-чёрный камзол, идеально севший по мускулистым плечам, камердинер заморгал, как сова. Гастон заметил, что старому слуге пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от расспросов о «волшебном эликсире».
Гастон тащился позади компании, которая шагала от стоянки для карет через городскую площадь. При виде затенённой скамьи, где Агата с аппетитом поедала круассан, пренебрегая правилами приличия, он улыбнулся. Большинство известных ему женщин сдерживают свои порывы, желая прослыть утончёнными особами. Одеваются по последнему слову моды, чтобы выделиться из толпы, тогда как на самом деле это делает их безликими. Скрывают природную незаурядность за хорошими манерами и жеманным кокетством. Возможно, в Агате его больше всего привлекает отсутствие светской изысканности. Гастон пнул сугроб, и снег взметнулся мелкими искрами, как волшебный порошок. Ну и кроме того, её способность к магии.
– Пожалуйста, месье-
Гастон остановился. Ему послышался голос? Он медленно повернулся.
– Гас! Не отставай! – окликнул его Жорж. – Таверна на ночь закрывается.
Вся компания остановилась и обернулась к Гастону.
– Хотя, конечно, перед нами не осмелятся захлопнуть дверь! – добавил Ансель.
Все приятели в ответ зафыркали от смеха.
Гастон, уверенный, что услышанный им голос – плод его воображения или свист ветра, пошёл догонять остальных.
– Добрый месье...
Опять!
Гастон обернулся и увидел пожилую женщину, лежавшую в темноте у стены. Он подбежал к ней; она была наполовину занесена снегом.
– Мадам, что с вами?
– Оставь её, Гас, – крикнул Жорж.
– Таверна ждёт! – подхватил Ансель.
– Это попрошайка, – с насмешкой произнёс Давид, бросая женщине золотую монету. – Правда ведь, старая карга? Вымогаешь подачку?
– Прекрати! – резко обернулся к нему Гастон.
Ансель и Жорж стояли со окрещёнными на груди руками и с нетерпением смотрели на него. Лефу закусил губу и обменялся с Гастоном тревожным взглядом, однако ничего не сказал.
Гастон повернулся к нищенке и увидел, как Дани пнул ей в лицо снег.
– Выпей, бродяжка.
Гастон схватил Дани за руку и дёрнул его назад, сам удивившись, как легко ему это удалось.
– Не трогай её!
– Размазня ты, Гастон, – язвительно усмехнулся Ансель. – Мы слышали, как ты одел бездомного. Он наверняка уже пропил те тряпки. Охота была деньги тратить.
Близнецы дружно прыснули со смеху, и Гастон заподозрил, что у них один мозг на двоих.
Юноша бросил сердитый взгляд на компанию. Если он остановится и поможет женщине, то до конца вечера станет мишенью для насмешек. Эти бестии ни за что не забудут ему мягкотелости. Как ни смешно, но он почему-то страстно желал их восхищения, в то время как это им следовало бороться за его расположение, ведь он был старшим братом их товарища и наследником замка.
