Мисс Ведьма - Ибботсон Ева
Интересно, сколько часов она проспала? За окном было еще темно, но Белладонна чувствовала себя отдохнувшей и счастливой. У нее все получилось! Она победила! Она станет невестой Арримана, будет рядом с ним всю жизнь, сможет гладить его усы, массировать распухшие лодыжки, а он, будет поверять ей свои, тайны, надежды, и страхи.
– О, счастье! – прошептала Белладонна, улыбнулась и вновь провалилась в, сон.
Но счастливая белая колдунья, которая любила и мечтала быть любимой, способна вызвать настоящую катастрофу. Пока Белладонна спала, комната начала наполняться снежинками размером с блюдце, шестиконечными, идеальной формы. Снежинки не таяли, но сверкали, мягко ложились на умывальник, на балдахин кровати, на ковры. Инкрустированная, музыкальная шкатулка выскочила из ящика комода и заиграла, мечтательный «Венский вальс», под потолком протянулись золотые и серебряные нити, на подоконниках выстроились, кубки, доверху наполненные мороженым с фруктами.
Но Белладонна, ни о чем не подозревая мирно спала.
Пока Белладонна «вдыхала в башне, Арриман в библиотеке вел разговор с сэром Саймоном Монтпелье. Он, предложил рыцарю, сменить, кирасу и поножи, которые тому пришлось, носить, четыреста лет, на что-нибудь– более удобное. И хотя женоубийца удивленно забормотал при, виде нижнего белья, он согласился, примерить, вторую по красоте мантию Арримана, темно-бордовую с аппликацией а виде чертей а вил, и, приступил к рассказу о своей судьбе.
– Итак, первой женой была леди Энн? – спросил Арриман, подвигая другу графин с виски.
– Она, – согласился сэр Саймон. – Ее я утопил. Лишь троекратно прокричал зарю петух, я утопил ее. Сама она меня понудила к злодейству. От сна ее дрожали стены спальни.
– Ага! Она храпела, – догадался Арриман. – Действительно, очень неприятно. Нет ничего хуже.
Рыцарь кивнул и шлепнул себя по лбу.
– Затем я обвенчался с леди Мэри. За горло взял ее и пальцы сжал нечистые свои железной хваткой.
– Удушил, – кивнул Арриман.
– Она казну утаивать пыталась, – пояснил рыцарь.
– Мошенница промотала кучу денег? Правильно, поделом ей. А следующая?
– Затем сосватал я прекрасноликую Оливию. Ее замуровал я в тайном зале за то, что с благосклонностью взирала на гнусного простолюдина, который выносил ее ночную вазу.
Арриман покачал головой:
– Ужас, просто кошмар! Сколько тебе пришлось пережить!
Сэр Саймон поведал колдуну о леди Джулии, заколотой им в кладовой, потому что ее мерзкая собачонка тявкала без умолку; о леди Легации, которую он сбросил с утеса за обжорство; и завел было рассказ о леди Генриетте, которой подсыпал яд в филе палтуса – она оказалась лунатиком и ходила во сне, но тут раздался стук в дверь и вошел людоед.
– Кракен в супнице, сэр, ждет, чтобы вы пожелали ему спокойной ночи. Ваша пижама разложена на кровати. Что-нибудь еще, сэр?
– Нет, нет, Лестер, все прекрасно. Отправляйся спать.
– Я отвел сэру Саймону зеленую комнату, – сообщил Лестер, подмигнув мистеру Муну. – К ней примыкает ванная.
– Отлично, отлично, – нетерпеливо проговорил колдун. Оставалась еще одна жена, про которую он непременно хотел услышать.
– С вечерней почтой пришла открытка от Колдовского Дозорного, сэр, – продолжал людоед. – Он уже в Скегнессе и надеется быть дома послезавтра.
Последние слова наконец-то вывели колдуна из транса.
– Прекрасная новость! Вот этому я очень рад. Было бы очень жаль, если бы он пропустил свадьбу.
Но, вспомнив о свадьбе, Арриман затосковал. Лицо его потемнело, и он одним махом опустошил бокал с виски.
– Ты и не представляешь, Лестер, каковы женщины. Сэр Саймон мне все о них рассказал. Они храпят, заводят мерзких собачонок и бродят во сне. И это обычные женщины! Что же говорить о ведьмах! А ведьма номер семь очень сильна в черной магии, ей подвластна даже некромантия. Думаю, у такой окажутся самые зловредные привычки.
– Не обязательно, сэр, – возразил Лестер.
– А если она сильнее меня… Мне совсем не хочется стать подкаблучником. Нет ничего глупее, чем колдун-подкаблучник.
– Сэр, – сказал Лестер, теряя терпение, – вы даже не видели ведьму номер семь. В любом случае, как же ваш долг перед колдовством и тьмой? Как же новый черный колдун, разящий младенец, который должен появиться на свет? К чему, – закончил он, – мы вообще тогда затеяли весь этот чертов турнир? Колдун вздохнул.
– Ты прав, Лестер. Утром первым делом встречусь с ней, чтобы назначить день свадьбы.
Когда Лестер уходил Арриман склонился вперед, нетерпеливо спрашивая:
– А последняя? Леди Беатриса, не так ли? Что было с ней?
– Смрад, – угрюмо ответил сэр Саймон. – Ужас но и гнусно от нее смердело.
И, добравшись до конца списка, рыцарь подлил себе виски и заново начал свой рассказ о женах.
Арриман сдержал слово и с утра пораньше уже поднимался по винтовой лестнице в башню, где спала Белладонна.
Колдун чувствовал себя разбитым. Сэр Саймон успел рассказать ему об убиенных женах не один, а целых три раза. Арриман понимал, что рыцарю нужно выговориться после четырехсот лет молчания, и все же он очень устал. Да и секретарь с людоедом не отличались цветущим видом. Всю ночь они с тревогой ожидали, что через стену пройдет настоящий сэр Саймон и испортит все дело. К тому же им не нравилось, как прочно Монти Мун утвердился в новой роли. Беда с этими актерами. Легко уговорить их выйти на сцену, но стаскивать с нее приходится силком.
– Лидбеттер, ты не станешь мне лгать, – обернулся Арриман. – Она вся покрыта бородавками?
– Нет, сэр. Ни одной бородавки.
– А пальцы у нее все на месте? Никаких… обрубков, к примеру? Перепонок? Когтей?
– Нет, сэр.
Колдун преодолел еще несколько ступенек и вновь обернулся.
– И… мм… пойми, не хочу тебя обидеть, твой очень даже мил. Но у супруги… это было бы немного неприятно. Короче говоря, Лидбеттер, нет ли у нее хвоста? Знаешь, такого раздвоенного, черного и пушистого?
– Нет, сэр, – ответил секретарь. – У ведьмы номер семь вообще нет хвоста.
– И зовут ее Белладонна?
– Именно так.
– Белладонна Канкер. Ну да ладно.
Достигнув верхней ступеньки, Арриман остановился, сделал глубокий вдох и распахнул дверь.
Белладонна сидела в постели. Потоки солнца, лившиеся сквозь восточное окно, превратили ее волосы в струи золотого дождя. Глаза, синие, как летнее небо, светились счастьем, и она напевала простенькую песенку про розы, весну и любовь. В основном про любовь.
Арриман застыл в дверях как громом пораженный.
– Кто… это… такая? – запинаясь, пробормотал он.
– Белладонна, сэр. Ведьма номер семь. Победительница турнира!
– Ты смеешься надо мной?
– Нет, сэр.
– Она не… мм… заколдована? Я хочу сказать, она не приняла другой облик, чтобы одурачить меня? Она всегда так выглядит?
– Всегда, сэр.
Белладонна не могла наглядеться на Арримана, в ее глазах светилась вся любовь ее сердца. Так близко она его еще не видела. В Арримане ей нравилось все – огнедышащие ноздри, уши с кустиками волос, благородный изгиб носа.
– Белладонна! – произнес колдун, делая шаг вперед. Его голос дрожал, глаза сверкали, а грудь вздымалась, как кузнечный мех.
– Арри! – застенчиво мурлыкнула Белладонна, опустив ресницы.
– Арри! – воскликнул колдун, чувствуя себя на верху блаженства. – Арри! Всю жизнь я мечтал, чтобы меня называли Арри!
Лестер и мистер Лидбеттер переглянулись. Все складывалось как нельзя лучше, однако такой неловкости они еще никогда не испытывали.
– Лидбеттер, мы должны обвенчаться немедленно! Самое позднее завтра! – сказал Арриман, сидя на кровати и сжимая в руках ладошки Белладонны.
Мистер Лидбеттер вздохнул. Как это похоже на Арримана: сначала долго донимать всех рассказами об ужасах женитьбы, а потом вдруг влюбиться так, что свадьбу и на неделю отложить нельзя.
– Боюсь, это невозможно, сэр. Следует разослать приглашения, приготовить угощения, заказать подвенечное платье. Меньше чем за три недели не справиться.
