Мальчики-охотники за удачей в Китае - Лаймен Фрэнк Баум
– Этот язык прекрасно подходит для разговоров, и он легче нашего, – сказал он, – потому что гораздо проще. И когда мы разговаривали с принцем, никто не мог нас подслушать. А в жизни дворца это большое удобство, заверяю вас.
Во время этого разговора я обратил внимание на две важные вещи. Первое – Вай-То не боится губернатора и склонен пренебрегать им. И второе – Вай-То как будто расположен к нам по-дружески.
Джо обратил внимание на то, что я не заметил. Все остальные придворные неодобрительно относились к евнуху. Обращались с ним почтительно, но сторонились его общества, и Джо сказал, что мы много потеряли в глазах придворных, потому что общаемся с Вай-То.
Вначале это обескураживало, но, подумав, я решил, что нам лучше находиться в дружеских отношениях с евнухом, что бы ни думали о нем другие. Он главный во дворце, а дворец – это сцена нашего приключения. Мы знали, что Май Ло настроен против нас, и поэтому нельзя было отказываться от такого друга, как главный евнух.
Когда пир, затянувшийся надолго, закончился, мы вышли и присоединились к толпе, собравшейся у шатра, в котором лежало предполагаемое тело принца Кая. Здесь состоялась любопытная церемония. Вначале было много воплей, причем горе выражалось в детских рыданиях под звуки цимбал и гонгов. Вначале шум оглушал, но постепенно становился тише. Потом люди стали по одному подходить к входу в шатер и жгли фигуры из бумаги. Эти фигуры представляли то, что может понадобиться принцу в мире духов. Это были столы, стулья, сундуки, одежда, украшения, орехи, фрукты и тому подобное. Много было сожжено золотой и серебряной мишуры: это означало богатство, которое будет у принца в той загадочной стране, куда он отправился.
Как я сказал, церемония была интересной, но становилась скучной, и мы обрадовались, когда она кончилась и нам разрешили вернуться в свою палатку на ночь.
Глава 15
Царский дом Кай
На следующий день рано утром выстроилась процессия для путешествия в Кай-Но, главный город провинции.
Гроб с принцем погрузили на великолепного слона, с ног до головы украшенного шелковыми вымпелами и знаменами ярких цветов. Никто не ехал рядом с гробом, но шестьдесят воинов с изображением Священной Обезьяны на груди окружили слона и торжественно двигались с ним.
За царским слоном следовал слон губернатора Май Ло и пять слонов с самыми влиятельными придворными. За ними наш слон, а за нами слон главного евнуха Вай-То. За нами следовал отряд всадников, рослых и очень воинственного вида, и в самом конце наш прежний эскорт и вьючные животные с багажом.
Перед царским слоном и охраной пестрая толпа туземцев била в гонги, звенела цимбалами и вопила, выражая свое горе. По ходу процессии люди оставляли поля, сады и стоящие у дороги дома и присоединялись к плакальщикам, так что к полудню перед нами была черная толпа в четверть мили, все кричали, вопили, звонили, и шум стоял неимоверный.
Я радовался тому, что мы едем в тылу, подальше от плакальщиков, и с большим облегчением я наконец увидел впереди белые стены большого города. За городом возвышались ближайшие вершины Гималаев, но до них еще много миль, и картина была живописная и впечатляющая.
Через час мы подошли к воротам города, и здесь толпа остановилась и удвоила шум, а мы тем временем проехали внутрь.
Однако здесь нас ждали новые толпы горожан с тамтамами, цимбалами и гонгами; они подхватили вопли снаружи, и шум стал еще громче. Мы проезжали по широким ровным улицам, вдоль которых стояли большие каменные дома. По обе стороны на улицах лежали ряды простершихся людей, и эти люди посыпали головы пылью в знак печали из-за смерти своего принца. Базары были закрыты, и весь город словно погрузился в траур. Позже мы узнали, что в столице провинции живет больше трехсот тысяч человек и что это один из самых процветающих городов северо-западного Китая.
Целых полчаса шли мы по улицам, нас непрерывно оглушали крики и горестные вопли, и наконец мы достигли большого сада, окруженного высокой стеной.
Здесь мы остановились. Нас встретила группа чиновников во главе с Фу-Ином, мэром города. Он произнес длинную и, очевидно, очень выразительную речь, судя по ее длине и горестным крикам наших сопровождающих, которые прерывали эту речь. Май Ло со своего сидения на слоне произнес краткую ответную речь. Фу-Ин и все чиновники простерлись перед нами, и царский слон пронес гроб через ворота в сад.
К моему изумлению, слон главного евнуха прошел вперед и занял место во главе процессии сразу за гробом. Охрана осталась за стеной, и в ворота позволили пройти только слону Май Ло и нашему.
Но сразу за воротами нас ждал новый эскорт для останков принца. Слона с гробом окружили шестьдесят великолепно наряженных воинов, вооруженных ятаганами и топорами с широкими лезвиями. Это были сильные мужчины, с воинской выправкой, прямые, но со свирепыми злыми лицами; у каждого на голове желтый тюрбан с золотой застежкой на лбу, на которой изображение Священной Обезьяны.
Это были евнухи, дворцовая стража, или служители гарема. Теперь мы находились на территории дворца, и руководство процессией принял на себя Вай-То.
Постепенно крики и грохот за нами стихали, мы двигались извилистой дорогой между величественными деревьями и большими клумбами; крики и выражения горя продолжали звучать вдалеке, и продолжались они до полуночи.
Сад был огромный, он очень искусно распланирован, и за ним тщательно ухаживают. В некоторых местах деревья и кусты растут очень часто. Выйдя из тени, мы увидели вокруг себя великолепный сад цветов. Видны были здания, нарядные, из древесины тика, красного дерева и обработанного камня, с зазубренными крышами, крытыми плиткой.
И наконец мы вышли на широкую площадку у основания зеленого холма. На холме располагались дворец и многочисленные пристройки. Их было так много, что все это напоминало отдельный город.
В центре великолепное главное здание. Стены из полированного камня, крыша, со множеством башенок, крыта голубой плиткой. Во многих местах камень фасада покрыт еще резной древесиной тика. Резьба на главном входе настолько сложна, что в это трудно поверить. К вершине холма от того места, где мы
