Как я теперь живу - Мег Розофф
Мы с Пайпер сооружаем что-то вроде омлета из оставшихся яиц и выданного Альби молока, варим бобы, привезенные с фермы, нарезаем сливы. Большая часть еды — для Френки, только он почти не ест, и для Альби — этот наворачивает вовсю. Потом мы укладываем Альби и сами идем спать — а Френки с миссис Макавой и еще двумя женами военных остаются плакать в темной кухне.
Тяжелая выдалась ночка. Пайпер то и дело просыпается — глаза нараспашку, трясется, говорит, что не может забыть лицо убитого парня. Рыдает, просится к маме, только я ее успокою и она заснет, как все начинается снова. Что до меня, жалко, конечно, что Джо голову вдребезги разнесло, но из-за этого дурака наш майор погиб, вот где ужас-то.
Наконец засыпаю, встречаю Эдмунда и все ему рассказываю. Он остается со мной надолго. Сама не знаю, сон это был или я совсем спятила, шизофреничка несчастная. Не знаю и знать не хочу.
В шесть утра, когда мы еще спим, в дом врываются четыре солдата. Они Френки ищут, говорят, надо немедленно уходить. Группа самообороны ночью напала на блокпост, и теперь Враг в отместку проверяет каждый дом. Кто не понравится — расстреливают на месте.
Тут такое начинается, мало не покажется.
Миссис М. застыла на месте, родного языка не понимает, ноги отказывают. Все остальные носятся по дому и орут. Уговариваю ее одеть Альби, но она на меня даже не смотрит. Тут Френки берет командование на себя. Велит мне одеться. Я хватаю кое-какую одежку, два теплых одеяла, говорю Пайпер, чтобы взяла один из теплых свитеров майора и заняла мне в кузове местечко получше. А сама пихаю в одеяло то, что может пригодиться. Банку оливок и банку клубничного джема из кладовки — ничего другого там уже нет. Гляжу вокруг — вдруг что еще найдется — и вижу серебряный компас на маленькой подставке с дарственной надписью майору Макавою. Швыряю компас со всего размаху об пол — будто могилу ограбила. Подставка отлетает, сую компас в карман и туда же ножик, которым срезаю яблоки.
Я-то думала, что Джет прыгнет за нами в кузов, но уже пора уезжать, а его нигде нет. Может, он шума испугался. Пайпер в ужасе свистит, зовет его. Голос у нее срывается, она уже чуть не плачет. Всем, без сомнения, хочется, чтобы малышка нашла свою собачку, но никто не готов из-за этого рисковать головой и терять время. Сажаю ее рядом с собой, и мы уезжаем без Джета.
Пайпер даже не плачет, просто сидит как потерянная — а это еще хуже.
Едем молча. В голове пусто. Даже Альби для разнообразия сидит спокойно. Миссис М. все еще как замороженная. Мы едем на Юг, если верить моему компасу, и только разок останавливаемся подобрать еще нескольких военных — я их помню по ферме. Теперь грузовик забит до отказа.
Встречные машут нам, просят подобрать. В эти дни все выскакивают из дома на шум мотора. Некоторые выбегают на середину дороги, хватаются за борта. Пригнитесь, рычит Френки и проскакивает мимо на всех парах, даже не притормозив.
Мы с Пайпер держимся друг за друга, застыли от страха и горя. Миссис М. вцепилась в сына, как утопающий, и только Альби наслаждается поездкой — автомобиль мчится, деревья мелькают. У миссис Макавой лицо залито слезами. Плачет не переставая. Мужа убили, старшего сына, наверно, тоже убили, из родного дома надо убегать. Ничего-то у нее не осталось, кроме этого сопляка. Куда везут — неизвестно, а она даже молока для ребенка не додумалась прихватить.
Едем целую вечность, пока не подъезжаем к огромному амбару. Рядом уйма армейских грузовиков. Вылезаем. Остаемся тут, командует Френки. Входим внутрь. Огромный амбар набит оружием и спальниками — казарма, да и только. Мы с Пайпер нашли уголок на сеновале — там посвободнее. Разложили наши вещички, сели и ждем, что дальше будет.
Альби носится в полном восторге, разглядывает все вокруг, мы только стараемся держать его подальше от оружия. Еще пристрелит себя ненароком, его бедной свихнувшейся мамочке этого точно не вынести.
Весь день военные приходят и уходят, похоже, у них есть какой-то план. Заняты делом, как муравьи в муравейнике, пока кто-нибудь сапогом не наступил.
Мы с Пайпер немного поспали, полистали какие-то журнальчики — их там много валяется. Взяли те, в которых поменьше непристойных картинок с голыми тетками, — таких совсем мало. В конце концов Пайпер виновато признается, что ей немножко хочется есть, и отправляется на разведку. Приносит полбуханки хлеба — как ей только удалось? В наши дни легче обнаружить частичку Святого Животворящего Креста. Еще она приносит этой сырной замазки, которую тут называют творогом. Вкусно.
Вечером солдаты возвращаются — они по трое-четверо патрулируют Окрестности. Объясняют, что вокруг неспокойно. Эти лежебоки вдруг проснулись и начали заниматься тем, чем положено заниматься вражеской армии, — убивать людей вроде нас.
Очень неприятно, но, сказать по правде, я войну себе именно так и представляла.
Многие заговаривают с нами, кое-кто помнит Пайпер по ферме. Но никто не спрашивает, где Джет или что случилось с майором Маком. Новости тут распространяются быстро, все знают, какие вопросы лучше не задавать.
А мы с Пайпер не можем отделаться от одной мысли. Сперва нас было пятеро плюс Джет, Джин и Динь, потом стало трое, считая Джета, а теперь нас Только Двое.
Если вы не были на войне и не можете себе представить, когда человек привыкает к потере тех, кого любит и без кого жить не может, я вам отвечу. Сразу.
22
Немножко странно спать в амбаре, полном солдатни. Совсем не так спокойно и надежно, как может показаться, хотя оружия вроде хватает. Вдруг Плохие Парни захотят узнать, где ночуют Хорошие Парни, да и нападут на нас. Ну тут уж ничего не поделаешь.
У нас с Пайпер свой уголок под навесом, так кажется безопаснее. Два одеяла, свернутая одежка вместо подушки. Мне приходит в голову, что пора глянуть, как там миссис Макавой и Альби, все ли у них в порядке, не мерзнут ли они. Да, не мерзнут, нет, до порядка далеко. Сажусь поговорить с миссис М., но разговора не получается — она совершенно слетела с катушек, а я что ни скажу — выходит полная ерунда.
Долго я не высидела — вдруг ее безумие заразно. Пробормотала какие-то дурацкие слова и полезла обратно на сеновал.
Мы с Пайпер лежим в
