Сказки американских писателей - Вашингтон Ирвинг
А Мод, слегка перекусив, совсем освоилась и давай рассказывать всякие потешные истории про наш городок и про тамошний народ, так что Мистер Смертный Час и бабка прямо покатывались со смеху.
И вот начал Смертный Час носом клевать да позевывать, а потом и говорит своей бабке:
— Изрядный конец я сегодня сделал, дважды вокруг света и обратно. Дай-ка прилягу к тебе на колени и вздремну самую малость.
И тут же захрапел.
А пока Смертный Час спал, бабка с Мод Эпплгейт разговор завела и стала расспрашивать: кто она такая, и откуда родом, и зачем пожаловала. Тут ей Мод и рассказала все, как есть: что лежал Билли-Будь-Неладен-Бэнгтри с пулей в брюхе да помирал, любовь её верная, нелицемерная, что же ей и оставалось, как не пуститься вдогонку за Мистером Смертным Часом, упросить его и руку его удержать?
Выслушала бабка её рассказ и вздохнула тяжко-претяжко.
— Уж так мне жалко, что сердечко твое занято, — говорит. — Очень ты на меня похожа, какой я в молодости была. Моя бы воля, я бы внуку моему в жены именно тебя и выбрала. Я ведь стара стала, пора и на покой, только хочется мне, чтобы он остепенился да жил по-людски. А ты и молоденькая, и миленькая, и нраву хорошего, и коль старые глаза меня не обманывают, в колдовстве тоже кой-что смыслишь. Верно я говорю?
— Ну, — отвечает Мод скромно, — случается. Так только, шутки ради.
— А что бы такое, к примеру? — спрашивает бабка. — Из черной магии или из белой?
— Обеих понемножку, — говорит Мод. — Раз я наколдовала, чтобы братец мой младший не провалился по арифметике. А другой раз заколдовала пасторшу, чтоб она себе на шнурок наступила и прямо в кормушку с овсом шлепнулась.
И снова бабка Смертного Часа тяжело так вздохнула и говорит:
— Для новичка неплохо. Как погляжу на тебя — и к чему такой девушке ковбой завалящий, пьяница да картежник, и пулю-то схлопотал через свои дурацкие карты. Ну что ж поделать, уж коли тебе так хочется, так и быть, помогу. Стоит внучку моему таким манером задремать, тут же начинает говорить во сне, а как заговорит, можно задать ему три вопроса; трижды ответит чистую правду, а потом проснется. Говори, о чём мне его спрашивать?
— Спросите его, — говорит Мод, ни минутки не раздумывая, — что возьмет он за жизнь Билли-Будь-Неладен-Бэнгтри.
— Это один вопрос, — говорит бабка. — Три вопроса можно задать. Еще о чём его спрашивать?
Мод помолчала, подумала, а потом говорит:
— Спросите его, зачем он сестренку мою малую забрал из колыбели.
— Спрошу, деточка, — говорит бабка. — А ещё что?
И тогда Мод Эпплгейт наклонилась над очагом, так что рыжие её волосы будто пламенем рыжим вспыхнули, и примолкла, а потом всё-таки говорит, медленно так, едва-едва слышно:
— Спросите его, что он делает, коли станет ему одиноко. Ничего ей на это бабка Смертного Часа не ответила. Так и сидели они молча, пока Мистер Смертный Час и вправду бормотать во сне не начал. Тут бабка прядку волос на палец накрутила, а волосы у него чернее угля, и подергала тихонько.
А тот не проснулся, только спросил:
— Да? Что такое?
— Скажи-ка, внучек, говорит ему бабка в самое ухо, — что возьмешь ты за жизнь Билли-Будь-Неладен-Бэнгтри?
Тут Смертный Час заворочался во сне и говорит:
— Эх, бабушка, до чего ж она славная! У иных я бы глаз взял, у других десять лет жизни, а от неё я вот что хочу: пускай объедет со мной дважды вокруг света, а потом пусть поцелует меня в губы.
Услыхав его ответ, вздохнула Мод глубоко-глубоко и на спинку кресла откинулась.
— Внучек, а внучек, — говорит бабка, — она ещё кой о чём спросить тебя хочет. Зачем ты сестренку её малую забрал прямо из колыбели?
Снова Мистер Смертный Час во сне заворочался и говорит:
— Хворала она. И всё-то у неё болело. Вот и забрал я её, чтоб ей больше не плакать.
Услыхавши это, наклонилась Мод низко-пренизко и ладонь к щеке прижала.
— Ладно, внучек, — говорит ему бабка. — Ответь-ка на последний вопрос. Что ты делаешь, коли станет тебе одиноко?
Тут Смертный Час как вздохнет да как застонет и от огня отвернулся. Долго он шептал что-то, бормотал себе под нос, а потом всё же вымолвил еле слышно:
— Я тогда подкрадусь к окну и смотрю, как люди спят вдвоем, обнявшись.
И только он это сказал, как тут же проснулся, зевает вовсю, потягивается и говорит:
— Звезды небесные! А ведь я никак всхрапнул.
А вообще-то веселые они были люди, Мистер Смертный Час с бабкой, даром, что у него служба такая. Ох и славно же повеселились они в тот вечер! Мод вроде как и рада была, что приехала. Старушка принялась им рассказывать всякие поучительные истории про свою далекую молодость, да ещё кувшин ежевичной наливки на стол выставила. А сам Мистер Смертный Час такие развеселые мотивчики стал на скрипке своей выводить, что Мод не утерпела, соскочила с кресла, юбки подобрала и пустилась в пляс. Далеко лишь за полночь отвела её бабка в спальню. Глядь, а там возле хозяйкиной постели, высокой с пологом, стоит маленькая кроватка, свежим бельем застелена, нашу Мод дожидается.
Поутру платье Мод бабкиными руками было уж вычищено да выглажено, а на столе завтрак стоял — солонина и кофе с овсяными лепешками: надо же им подкрепиться перед дальней дорогой. А потом Смертный Час белого своего жеребца взнуздал, оседлал и к крыльцу подвел. У старушки бабушки прямо слезы навернулись, как пришло время с Мод прощаться. Расцеловались они, и говорит ей Мод Эпплгейт:
— Счастливо оставаться. Спасибо вам за ласковый прием. Кабы не Билли-Будь-Неладен-Бэнгтри, любовь моя верная, нелицемерная, осталась бы у вас, право слово.
Тут Мистер Смертный Час подсадил Мод на коня, сам вскочил в седло, и поехали они в гору, к заснеженной вершине, а оттуда прямо в небо! И всю дорогу сидела Мод Эпплгейт позади Мистера Смертного Часа, крепко за него держась, и до того ей было тепло и удобно, что даже удивительно.
Ну уж и прокатились они! Нес их белый жеребец все выше и выше, по грозовым отрогам к небесным пастбищам, где облачка-сосунки пасутся возле тучных белых мамаш, а вокруг грузные черные
