Странный дом мисс Корицы - Магдалена Хай
На кухне он увидел Тристана. Тот неотрывно смотрел на фотографию, висевшую над плитой. На ней был изображён пустой диван.
В прихожей Эрнесто застал Измаила перед несколькими едва различимыми фотографиями размером с ладонь. Старая обезьяна склонила голову, разглядывая карточки, и иногда постукивала по ним длинным пальцем.
Ту же картину он застал на втором этаже, в спальне мисс Корицы, на лестнице третьего этажа и на всём третьем этаже.
Повсюду были обезьяны, разглядывающие фотографии.
Эрнесто нервно пощипал себя за усы. Животные как будто чего-то ждали.
Обезьяна с шёлковой шляпой Ромео под мышкой повернулась к призраку, нахмурив брови, поднесла к губам длинный палец и шёпотом сказала:
– Уук.
Тогда наконец Эрнесто догадался, что с фотографиями в чудесном доме мисс Корицы что-то не так.
Мы в нашей истории уже много касались забытых вещей и воспоминаний, и дверей между ними. На то есть причина.
Если кто-то хочет расстаться со своим прошлым – особенно настолько решительно, как мисс Корица, – может случиться так, что он нечаянно забудет что-то очень важное.
Именно это и произошло с мисс Корицей. Она забыла что-то очень-очень важное!
В доме мисс Корицы раньше жили и другие люди. Потом она долго жила одна. И вот теперь люди снова появились. Но их всё ещё не было на картинах, на фотографиях и в её памяти. Это очень важно! Запомните это!
А теперь мы можем снова вернуться в зимний сад.
Глава 3, в которой чуть не сломалась мисс Корица
В зимнем саду мисс Корица теряла терпение.
Первый ребёнок (Сюзанна) не верил, что тигры существуют.
Второй ребёнок (Анна-Лиза) говорил всё время только о них.
Третий ребёнок (Пекка Петтерссон) куда-то запропастился.
А тигры в это время безостановочно скреблись в оконные стёкла: хряпс, хряпс, ХРЯПС!
Когда появились дети, в доме всё пошло наперекосяк!
– Что вы несёте? – резко сказала мисс. – Конечно же, тигры реальные!
– Мисс Корица, – возразила Сюзанна, – реальность относительна и зависит от наблюдателя. Я даже не уверена, что мы реально существуем. Может быть, мы просто призраки.
– Но вы ведь сидите передо мной! И дышите, и задаёте дурацкие вопросы!
Один мудрец однажды сказал: человек существует только по отношению к другим. Возможно, эта мысль откуда-то просочилась в голову Анны-Лизы. Она пробормотала:
– Наверное, когда мы задаём глупые вопросы, мы становимся немного реальнее.
Это были весьма мудрые слова, особенно для такой маленькой девочки. Но так как она была самой младшей, никто, конечно, не послушал.
Гениальность Анны-Лизы оставалась без признания.
Между тем над ними разворачивалась необыкновенная панорама звёздного неба: багровые клочья облаков и мерцающие платиновые звёзды на фоне тёмно-фиолетового, почти чёрного неба. На трёхногом столике из Туниса, справа от мисс Корицы лежал альбом с фотографиями. Фотография на обложке изображала стену кухни. Обезьяна в шляпе Моисея (это, конечно, был не Моисей) взяла альбом в руки и, умными глазами посмотрев на мисс Корицу, положила его ей на колени.
– Еек! – сказала она.
Но всё зря! Мисс Корица не заметила ни альбома, ни звёздного неба. Она пыталась вспомнить, почему дети находятся в доме и как они вообще в него попали. Мисс откуда-то точно знала, что она должна быть одна. Поэтому и тигры так забеспокоились. Им не нравилось, что в доме гости. Гости отвлекали её от воспоминаний, так тщательно отобранных во время поездок (мисс Корица, естественно, избегала слова «побегов»).
Она оттолкнула альбом и вместо него взяла в руки портсигар Эрнесто. Было приятно держать его в руках и гладить знакомую поверхность крышки.
Портсигар напоминал ей о путешествиях и приключениях. Но как она превратилась из искательницы приключений в затворницу?
– Ах, моя голова! – мисс Корица поднесла руки к вискам.
В голове гудело.
Вдруг от небосклона отделилась стайка падающих звёзд с длинными разноцветными хвостами. Они сияли и взрывались с оглушительными хлопками, хотя их и нельзя было услышать на Земле. Комет было так много, что они залили радужным светом листья большой пальмы, растущей в зимнем саду.
Наблюдать за падающими звёздами можно по-разному. Сюзанна, взглянув на небо, деловито сказала: «Так-так, это метеорный поток[2] от Эгерии, который в наших широтах можно увидеть только в августе.
Но она знала, что, если бы здесь был Пекка, он бы выпалил: «Эге-ге-рия!» На что Сюзанна ответила бы, задрав нос, что вообще-то астероид Эгерия назван в честь древнеримской нимфы воды. На что глупый Пекка стал бы прыгать и повторять: «Хи-хи-хи! Эге-ге-рия! Эге-ге-рия!», поэтому Сюзанне опять пришлось бы ущипнуть его за щёку.
А внимательная и умная Анна-Лиза могла бы подумать, что метеоритный дождь обозначает переломный момент в нашей истории. Анна-Лиза действительно так и подумала. И она была права.
Когда последняя из падающих звёзд скрылась где-то в бесконечности, лицо мисс Корицы приняло странное блаженное выражение. Она откинулась на подушки своего кресла. Крендельное время скручивало пурпурные облака на тёмном небосклоне. Кактусы распространяли по саду цветочный аромат. Даже тигры перестали драть стены и навострили уши. Они догадались, что что-то случилось.
– О, нет! Кажется, мы её сломали! – прошептала Анна-Лиза, прижимая к груди одну из китайских подушек.
– Да подожди ты! – сказала Сюзанна.
– Так-так… – пробормотала мисс Корица и резко замолчала.
Она похлопала ресницами. Ресницы у мисс были длиннющие, красивого тёмно-коричневого оттенка, что очень шло к её лицу в форме сердечка. Если бы Эрнесто был из плоти и крови, то с его уст, наверное, сорвался бы глубокий вздох восхищения. Но он был привидением, поэтому с его уст сорвался не вздох, а лишь призрак вздоха. И никто этого не услышал, как никто не слышал мудрых слов Анны-Лизы. Но сам Эрнесто слышал, и чувствовал, и знал, что его сердце всегда будет принадлежать мисс Корице! Может быть, он и призрак, но его чувства тоже имеют значение!
Мисс положила портсигар в карман платья.
Девочки посмотрели друг на друга. Как мы уже знаем, дом мисс Корицы был очень старым и наполнен разными историями. Детям показалось, что сейчас в зимнем саду пересеклись несколько временных измерений.
Мы знаем, что будущее можно постоянно изменять с помощью действий и решений, которые мы принимаем. Но что, если у жителей дома мисс Корицы, в котором время выделывало кренделя, была возможность влиять также и на прошлое? Как бы то ни было, дети догадались, что и прошлое, и будущее здесь зависело только от мисс Корицы. Неужели девочки и правда сломали её? Можно ли вообще сломать человека? А,
