Сладость или гадость - Джеймс Норклифф
Он не стал напоминать себе, что главной причиной, по которой ему не хотелось ползти по трубе, было то чувство клаустрофобии, которое появлялось у него в узких тёмных местах.
И всё-таки он немного протиснулся вперёд, в основном чтобы точно убедиться, что Хэю будет некуда деваться, если он попытается удрать от Мэллори.
– Давай же, – крикнула Мэллори. – Почему всё всегда должна делать я?
– Нет необходимости, – сказал Артур. – Просто гони его ко мне.
– Слабак!
До сих пор Хэй никак не показывал, что его тревожит приближение Мэллори. Казалось, он готов терпеливо ждать, пока она не подползёт к нему. Теперь, когда Мэллори загородила весь свет, его стало намного сложнее разглядеть, но Артур видел, что кот перестал умываться и снова встал на четыре лапы.
– Давай же! – повторила Мэллори.
– Я тебе уже говорил!
И всё же Артур вполсилы попробовал протолкнуться чуть глубже в трубу.
К своему ужасу, он обнаружил, что не может продвинуться вперёд.
Он застрял.
Чувствуя, как им начинает овладевать паника, он попытался выкрутиться назад.
Его худшие опасения оправдались! Назад он тоже не мог сдвинуться.
– Мэллори! – крикнул он.
– Что?
– Я застрял!
– Не может быть! – откликнулась Мэллори.
– Точно!
– Вот что бывает, когда лопаешь слишком много пирогов!
– Я не могу шевельнуться! – взвыл Артур.
– И?
– Что мне делать?
– Просто оставайся на месте.
– Мне ничего другого и не остаётся. Тебе придётся мне помочь! – Голос Артура срывался к истерике.
– Я не могу!
– Но почему?
– Сам прекрасно знаешь, – отрезала Мэллори.
– Ничего я прекрасно не знаю!
– Потому что, – терпеливо объяснила Мэллори, словно говорила с маленьким ребёнком, – если я вылезу и помогу тебе, кот может убежать. Нам сначала надо поймать кота.
– Забудь о коте! – взмолился Артур. Он чуть не плакал. Он чувствовал, как его начинает бить дрожь. Он закрыл глаза. – Забудь о коте, Мэллори. Я застрял. Я не могу пошевелиться!
– Если мы не поймаем кота, – втолковывала ему, как малому ребёнку, Мэллори, – мы не сможем вернуться домой. Ты же знаешь.
Артур не мог ответить, отчасти оттого, что в горле у него стоял ком, отчасти потому, что ответить ему было нечего. Он попытался отползти назад, но ему показалось, будто он лишь плотнее вворачивает себя. Он совершенно застрял.
Наконец он сумел выдавить:
– Даже если мы поймаем этого глупого кота, я не смогу вернуться домой. Я могу навеки тут застрять!
– Это не значит, что я должна здесь оставаться, – заявила Мэллори.
– Ты не можешь так говорить! – заскулил Артур.
– Уже сказала!
– Мэллори! Пожалуйста!
– Стой! Он прямо передо мной!
Артур слышал тяжёлое дыхание продвигавшейся ползком Мэллори.
– Зараза. Осторожно – он идёт к тебе.
* * *
Артур открыл глаза. Кота он скорее почувствовал, чем увидел, так как Мэллори заслонила собой весь свет. Кот казался тёмной тенью среди теней, чёрным пятном, медленно движущимся к нему.
Он попытался протянуть руки вперёд и обнаружил, что, хотя плечи его были притиснуты и обездвижены, он кое-как мог пошевелить локтями.
Вдруг он вполне отчётливо увидел Хэя. Он был от силы в метре от него.
– Хороший котик, – прошептал Артур. – Хороший котик.
– Ты его видишь? – крикнула Мэллори, голос её загудел в трубе.
– Недалеко, – пробормотал Артур.
– Прикрикни на него! – приказала Мэллори. – Крикни «брысь!» или ещё что и гони его обратно ко мне!
«Ну уж нет, – подумал Артур. – По мне, пусть лучше кот спасёт нас обоих, чем только одного».
– Мне не хочется его пугать, – негромко произнёс Артур. – Нет смысла его терроризировать.
– Ты не напугаешь его, – сказала Мэллори.
– Я знаю, – отозвался Артур. – Хороший котик, – ободряюще прошептал он. – Хороший котик. Иди к Артуру…
Хэй замер. Он сидел прямо перед Артуром на полусогнутых лапах. Кот сидел и смотрел на него как раз там, куда Артуру было не дотянуться.
– Что происходит? – спросила Мэллори.
– Он почти здесь, – ответил Артур.
– Стой! Я подползу и схвачу его.
– Не понимаю, зачем всё время твердишь «стой». Я, знаешь ли, не могу пошевелиться!
Артур быстро прикинул. Он не доверял Мэллори. Если она подползёт вперёд и схватит кота, то с большой вероятностью на всех парах умчится к старикану и бросит его в трубе. Она найдёт себе какое-нибудь оправдание – скажет, например, что нельзя сделать омлет, не разбив яиц.
– Не надо! – крикнул он.
– Что не надо? – насторожилась Мэллори.
– Подползать и хватать его сзади!
– Это почему?
– Потому… – Артур думал быстро. – Потому что тогда тебе придётся пятиться по трубе, пытаясь удержать злобного царапающегося кота. Это будет слишком сложно.
– Я справлюсь! – возмутилась Мэллори.
– Ты можешь глаз лишиться!
– Так что?
– То, просто потерпи, – попросил Артур. – Посмотрим, вдруг я смогу уговорить его подойти поближе, и тогда я возьму его на этом конце. Так будет куда проще.
Несколько секунд Мэллори ничего не говорила. Она явно взвешивала варианты. Наконец она произнесла:
– Окей, но тебе лучше ничего не запороть. Лучшей возможности нам может не представиться.
У Артура опустились руки. Теперь он знал, что всё зависит от него. Нельзя дать Мэллори усомниться, что он справится.
Нужно убедить кота, что ему можно доверять. А когда кот будет у него в руках, ему придётся не отпускать его, пока не придёт помощь. Оставалось только надеяться, что затем его каким-то образом извлекут из трубы и притом он не упустит злого и яростно извивающегося Хэя.
Да без проблем.
Ха. Ха.
8
Золотые глаза
И тут Хэй замурлыкал.
Поначалу Артур испугался. Он не понял, что это был за низкий периодичный гул.
Даже далеко в трубе Мэллори услышала.
– Что это?
И тут вдруг Артур сообразил.
– Мне кажется, он урчит, – прошептал он.
– Урчит? – не поняла Мэллори.
– Думаю, да.
Он прислушался. И тут сомнений не осталось.
– Точно!
Очень осторожно Артур протянул руку и нащупал что-то пушистое. Кот отодвинулся от прикосновения, но, когда Артур продолжил тихо и ласково нашёптывать, снова подошёл. И ещё ближе, так что Артур смог легонько погладить Хэя. Хэй замурлыкал ещё громче, слегка бодая руку Артура, тихонько гладившего его по голове.
– Мэллори? – прошептал Артур.
– Что?
– Он у меня.
– Что ты хочешь сказать? – негромко, но всё же рявкнула Мэллори.
– Хэй у меня.
– У тебя в руках?
– Практически. – Артур не мог сказать откровенную ложь,
