Испытание Уинтер - Эйми Картер
Водитель закрыл руками лицо, сгибаясь от боли в рёбрах. Когда внедорожник всё же остановился, Саймон пару раз топнул – просто на всякий случай.
– К доктору, – приказал он, надеясь, что на его языке слово будет звучать как-то похоже. Задерживаться рядом с водителем он не стал – превратился в сапсана и вылетел через разбитое лобовое стекло, стараясь поскорее догнать фургон, пока с друзьями ничего не случилось.
Заметил он их секунд через двадцать, не больше, – они как раз вошли в крутой поворот. Ширины дороги едва хватало для двух автомобилей, и военный внедорожник вплотную прижимался к фургону, пытаясь спихнуть его в лесополосу.
Издав яростный клич, Саймон бросился к машине Совета, прижав крылья к телу. Ему было плевать, что его ждёт – лишь бы получилось отвлечь солдат и дать друзьям время уехать, – и как только он влетел в открытое окно, мгновенно обернулся тигром, готовясь впиться в солдат клыками и когтями.
Но и солдаты ждали его.
Они были вооружены до зубов – ножами, штыками, дубинками; и в отличие от солдат в первых автомобилях, они не боялись и не пытались закрыться. Саймон мгновенно ощутил на себе всю мощь их оружия и сдавленно вскрикнул, когда бок обожгло болью.
Тут же он превратился в крокодила, чья толстая кожа защищала не хуже шкуры бегемота. Но было поздно: по боку уже текла кровь, а солдаты, явно представляющие, что Саймон сделал с их товарищами, окружили его, не давая ни вздохнуть, ни пошевелиться. Ножи против рептилии помогали плохо, но дубинки работали по-прежнему, и после нескольких ударов по голове перед глазами всё поплыло. Нужно было отбиваться – превратиться в кого-нибудь, кто смог бы справиться с ними единым махом. Но град ударов не прекращался, и хотя крокодилий череп пока выдерживал, солдаты были сильны, а с каждым ударом голова начинала кружиться всё сильнее.
– Саймон! Саймон!
Он распахнул глаза. Ариана. Из-за того, как тесно автомобили прижимались друг к другу, она была совсем близко, и стоило только представить, как солдаты нападают на неё – нападают на всех его друзей, – и в кровь выбросился адреналин. Со скоростью молнии Саймон укусил ближайшую к нему ногу, а затем снова и снова, пока воющие от боли солдаты не расступились, оставив в покое его ноющую голову. Это был не конец битвы, но теперь у него появилось время обдумать ситуацию.
Внедорожник нужно было остановить.
Но не успел он представить какое-нибудь животное – может, очередного бегемота или носорога, который бы всех раздавил, – у уха раздался тонкий голосок:
– Не шевелись.
– Что… – начал было Саймон, дёрнув головой в сторону звука, но что-то проползло прямо по глазу, и он содрогнулся.
– Я не шучу, – повторил голос. – Не дёргайся.
Кто это был? Ариана? Она превратилась в паучиху и вступила в бой? Нет, он только что видел её в фургоне. Она была быстрой, но даже она не умела телепортироваться. Но что-то в голосе показалось ему знакомым, и по спине побежали мурашки.
Не успел он ничего спросить, как солдаты завопили. Они кричали не от боли, как те, которых он покусал, а от испуга. И хотя Саймону хотелось закрыть глаза, лишь бы больше по ним не ползали непонятные насекомые, он огляделся, не шевеля головой, и попытался понять, в чём дело.
И тогда он заметил их.
Муравьи. Сотни, тысячи муравьёв заполонили внедорожник. Они ползали по полу, по лежащему ничком крокодильему телу Саймона, взбирались по ногам солдат – лезли всюду, где только могли. И Саймон думал, что солдаты просто сбросят их, но они застыли, в ужасе распахнув глаза.
Саймон не разглядел, кто закричал первым. Кажется, кто-то слева, но это было неважно. Не прошло и нескольких секунд, как все они зашлись в болезненных воплях, таких громких, что агония казалась почти осязаемой. Разом отмерев, они бездумно бросались в разные стороны, словно спасались от невидимого врага. Даже водитель закричал, и внедорожник резко повело влево.
– Иди отсюда, Саймон Торн, – раздался голос над ухом. От такой фамильярности Саймон стиснул зубы, но промолчал и обернулся колибри. Выбор мог показаться странным, зато так он смог быстро вспорхнуть в воздух и вылететь из ближайшего окна, не коснувшись ни единого муравья. Учитывая мучительные вопли, раздающиеся вокруг, он совершенно не хотел становиться их целью.
Внедорожник, дико виляя, постепенно снижал скорость. Он начал отставать от фургона, а потом с размаха врезался в дерево, пробурив колёсами землю и корни. Крики не затихли, но Саймон не стал дожидаться исхода битвы солдат с муравьями. Сердце до сих пор колотилось, рану на боку жгло, и он, развернувшись, помчался к фургону.
Видимо, друзья заметили его в окне, потому что боковая дверь распахнулась. Залетев внутрь, он приземлился на заднее сиденье, обернулся человеком, тяжело дыша, и осторожно отлепил от кожи пропитанную кровью футболку.
– Меня всё-таки зацепили, – пробормотал он, морщась при виде раны. Она была не слишком глубокой и, кажется, не задела ничего важного, но швы точно стоило наложить. – Ариана, у тебя есть что-нибудь, чтобы перевязать…
Он поднял голову. Ариана уставилась на него огромными глазами, а Шарлотта, Уинтер и Джем с коленями забрались на сиденья среднего ряда и смотрели на него, распахнув рты. Даже Габриэль обернулся, но без удивления – скорее, с тревогой. Один только Лео непоколебимо смотрел за дорогой, даже не глядя в зеркало заднего вида.
– Что такое? – спросил Саймон, прижимая футболку к кровоточащей ране. – На мне же нет муравьёв, да? Потому что отбиваться от них – просто кошмар.
– Нет, – пискнула Уинтер, содрогнувшись от одной только мысли. – Ты просто… никогда так раньше не дрался. Как… как Звериный король.
– Как Наследник, – тихо сказала Шарлотта.
– А. – Саймон пожал плечами, но к щекам прилил жар. – Я не хотел, просто…
– Ты за пять минут в одиночку расправился с несколькими десятками вооружённых солдат, – поражённо сказал Джем. – Если бы ты служил в подводной армии, генерал бы завалил тебя медалями и почестями. Тебя бы сразу повысили. Ты стал бы легендой. Про тебя бы рассказывали в школах. Тебе бы памятники ставили…
– Ты правильно поступил, Саймон, – перебила его Ариана, и Саймон выдохнул. Не нужны ему были памятники, учебники и медали. Он просто хотел защитить дорогих ему людей.
– У вас всё хорошо? – спросил он, морщась, потому что фургон налетел на выбоину, и свежая рана отозвалась болью.
– Всё нормально, – ответила Ариана, расстёгивая фиолетовую поясную сумку. – Не лезь грязными руками, дай я её обработаю. Но со швами придётся подождать.
Только
