На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии - Тайсон Нил Деграсс
Еще менее ориентированы на оборону агентства ЕС, связанные с космосом: насчитывающее более двадцати членов Европейское космическое агентство, Европейская организация по эксплуатации метеорологических спутников, Европейское агентство «Глобальная навигационная спутниковая система» и Спутниковый центр Евросоюза.
Если не считать многонациональных боевых формирований быстрого реагирования, предназначенных скорее для улаживания кризисов, чем для полномасштабной войны, то наилучшим приближением к традиционным вооруженным силам в обычном понимании в Евросоюзе является НАТО – Организация Североатлантического договора. Это название за ней сохранилось, несмотря на то что территория, которую она защищает, теперь простирается очень далеко от Северной Атлантики: от западного побережья Канады и Соединенных Штатов до восточной границы Турции. Статья 5 ее учредительного договора, подписанного в 1949 году, провозглашает, что нападение на любого члена организации будет расцениваться как нападение на всех ее членов. Этот принцип коллективной безопасности впервые в истории НАТО применен после террористических атак 11 сентября. НАТО также вмешивалось в конфликты между странами, не входящими в Договор, или внутри таких стран: в войны в Боснии и Косово, в гражданскую войну на территории Ливии.
Но у НАТО не существует явно сформулированной космической политики, нет и единых космических сил. Случись еще раз атака, требующая применения статьи 5, единственными космическими силами, которые НАТО могло бы мобилизовать, были бы космические средства ее стран-участниц. И все, что Европа может сегодня предъявить на этом фронте, состоит главным образом из средств дистанционного зондирования, систем коммерческой связи и данных, получаемых метеорологическими и научными спутниками, а также из системы «Галилей» и ее «напарницы», Европейской геостационарной службы навигационного покрытия EGNOS, которая усиливает сигналы GPS над Европой. В общем, в получение разведданных Европа еще могла бы внести кое-какой вклад, но боевой космолет пришлось бы вызывать из США, чей сорок пятый президент[455] не просто выразил неудовольствие высоким уровнем финансирования НАТО Соединенными Штатами, но несколько ранее и вовсе назвал эту организацию устаревшей[456].
«Беззубость» европейской космической политики вполне соответствует точно такому же свойству общей политики стран Европы в плане безопасности и обороны. «Космическая стратегия для Европы», план Европейской комиссии, принятый в конце 2016 года, подчеркивает, что развитие космических технологий способствует экономической конкурентоспособности, оказанию помощи беженцам, мониторингу климата и экологически безопасному управлению природными ресурсами. Роль космоса в обеспечении безопасности и обороны представлена лишь как побочное преимущество, полезное для решения проблемы увеличения числа беженцев, с чем связана необходимость более тщательного пограничного контроля и наблюдения за морским пространством. В число других упомянутых в документе угроз и рисков входят быстрый рост количества космического мусора, воздействие связанной с Солнцем космической погоды на спутники и наземную инфраструктуру, киберсаботаж космических средств и рост как числа космических объектов, так и стоящих за ними независимых космических структур. Военный термин «ситуационная осведомленность», то есть попросту «разведданные», здесь употребляется, но относится он не к боевым планам, а к данным о космическом мусоре. В общем и целом подход Европы соответствует характерному международному подходу: космическая власть должна быть коллективной.
Суть документа постоянно соскальзывает к экономическим вопросам. «Космическая стратегия для Европы» фиксирует расходы ЕС в космическом секторе, включая производство и вспомогательные работы, на уровне более 20 % от общемировых. В то время как ЕС сейчас занимает третье место в мире по военным расходам, по уровню гражданских космических расходов он на втором месте в мире, с проектным семилетним бюджетом в 12 миллиардов евро.
Но нельзя при этом сказать, что военная сторона дела в документе не затронута.
«Космическая стратегия» описывает европейские спутниковые программы наблюдения Земли из космоса и глобальной навигации как «чисто гражданские программы, целиком находящиеся под гражданским контролем». Но это не полная картина. Сервисы и данные, генерируемые в рамках этих программ, по запросу отдельной страны – члена ЕС могут быть предоставлены аварийно-спасательным службам, силам, действующим в чрезвычайных ситуациях, антикризисным силам, органам пограничного контроля, миротворческим силам и полиции. И другие космические средства ЕС также
могут обеспечить дополнительные операционные возможности в рамках общей политики безопасности и обороны, в особенности в области самолетовождения по приборам («Галилей»), патрулирования («Коперник»), связи
(Govsatcom), автономного выхода в космос (запускиракет-носителей) и ситуационной осведомленности (SST), внося таким образом вклад в европейскую стратегическую автономию и независимость. Космические и оборонные технологии также тесно взаимосвязаны[457].
Это не слишком отличается по тону от декларируемой ВВС США власти мобилизовать при необходимости спутниковые средства и данные, принадлежащие NASA, Google или даже иностранной компании. Единственное различие разве что в том, что после конкистадоров и Холокоста слово «оборона» в Западной Европе звучит более мирно, чем то же самое слово (с заменой «с» на «s»[458]) звучит в Америке.
По сравнению с «Галилеем» и «Коперником» Европейское космическое агентство может показаться менее пригодным для улаживания кризисов или миротворческих операций. Приоритетные сферы деятельности ESA – технические инновации, исследования, производство, а не миграция населения или терроризм. В основе всех предприятий ESA лежат научные интересы. Вопросы безопасности и обороны являются вспомогательными и упоминаются только в связи с необходимостью обеспечить европейским ученым – исследователям космоса возможность работать в обстановке, свободной от угроз, откуда бы они ни исходили – от космического мусора или киберсаботажа. Взгляните на пресс-релизы и веб-страницы, связанные с состоявшейся в декабре 2016 года встречей европейских правительственных чиновников в области космоса – такие встречи ESA проводит раз в три года, – и вы не найдете там слова «военный». Зато вы увидите постоянно повторяющиеся с разнообразными вариациями призывы к улучшению экономического климата и всеобщему научному просвещению.
Итак, прямое сравнение официальных подходов Европы и Америки к проблеме космической власти в XXI веке демонстрирует их кардинальное расхождение. Но спросите о подходе к космическим исследованиям европейского и американского астрофизика – и вы убедитесь, что их позиции в огромной степени совпадают.
___________________В начале 1991 года космические силы – или, как некоторые военнополитические комментаторы предпочитают теперь писать, «космосилы» – оказались на линии фронта. За сорок три дня между 17 января и 28 февраля более 8000 тонн бомб было сброшено на прежде цветущую страну, четвертую по военной мощи державу в мире – богатый нефтью, но погрязший в долгах Ирак. За полгода до этого Ирак вторгся на небольшую территорию своего соседа и несговорчивого кредитора, в такой же цветущий и такой же нефтеносный Кувейт, и, несмотря на поток грозных резолюций ООН, наотрез отказался оттуда уйти. Для Америки это была первая большая воздушная война после Вьетнама и первый крупный конфликт с момента, который тогда всем казался концом холодной войны. Это была «первая в мире спутниковая война» (Артур Кларк), «первое тестирование поддержки боевых действий из космоса» (Эверетт Долмен). Американские военные, которым и принадлежала большая часть сброшенных на Ирак бомб, неоднократно называли эту кампанию «первой в мире космической войной». Никогда прежде вооруженные силы не зависели столь сильно от находящихся на околоземной орбите спутников, которые оказывали им самую разнообразную боевую поддержку: в стратегии и тактике, в планировании и связи, в отождествлении целей, наведении оружия, перемещениях войск, навигации и долгосрочных прогнозах погоды. Спутники преобразили все эти виды операций, к тому же помогали заранее узнавать о пусках иракских ракет. И, конечно же, обеспечили живую телевизионную трансляцию боевых действий.
