Другая история Средневековья. От древности до Возрождения - Калюжный Дмитрий Витальевич

Хроники хронотроники

Многие авторы, даже широко известные – не нам чета, помещают в своих книжках «Сведения об авторе», то есть о себе, любимом. Дата рождения, вехи творческого пути, награды, премии, мнения читателей. И портрет в придачу. Взявшись пересматривать традиционную историю, мы все же не готовы менять традицию при издании книг. Поэтому поговорим об авторах.

Однажды С. И. Валянский и Д. В. Калюжный затеяли новую науку и объединились в небольшой коллектив. Назвали его скромно: «Лаборатория хронотроники». Официальную «крышу» предоставил директор НИИ Биотехнологии, доктор наук, академик РАЕН Раиф Гаянович Василов. Пока шел процесс подготовки многотомных «Основ Хронотроники», в коллективе завелись свои летописцы. И вот сама жизнь поставила прекрасный эксперимент: как рождаются мифы.

Однажды С. И. Валянский написал статью под названием «Как нам обустроить парламент?» и отдал ее ученому секретарю г-же Ермиловой, попросив расставить запятые. Сам-то он, когда писал, так входил в азарт, что про запятые забывал напрочь. Г-жа Ермилова в самой статье расставила запятые довольно быстро, а над заголовком думала целый день, и наконец у нее получилось вот что: «Как, нам обустроить парламент?…» Она отдала статью Д. В. Калюжному для окончательной редактуры. Д. В. Калюжный в целом статью одобрил, а заголовок переделал в своем обычном стиле: «Нам обустраивать парламент?… Да пошел он на хрон!» Отнести в Думу и распространить среди депутатов поручили, как всегда, верстальщику О. Горяйнову.

С. И. Валянский, в отличие от Д. В. Калюжного, никогда с эстрады не выступал. Один раз попробовал – неудачно получилось. Уже через пять минут, когда он, пытаясь представиться публике, в шестьдесят девятый раз сказал: «Дело в том, что на самом деле…», – Д. В. Калюжный завизжал и швырнул в коллегу его собственной копченой курицей.

Потом выяснилось, что Д. В. Калюжный вообще больше, чем до шестидесяти девяти, считать не умеет. Отсюда и его страсть историю сокращать.

Пристрастие С. И. Валянского к копченым курицам рационального объяснения, равно как и объективной исторической мотивации, не имеет. Возможно, они просто ему нравятся как еда.

Ученый секретарь г-жа Ермилова была женщиной поразительно красивой, но миниатюрной. Потому ее и взяли на работу. Во-первых, чтобы радовала взгляд, а во-вторых, чтобы не была особенно заметной. К сожалению, голова ее, по сравнению с другими частями тельца, была непропорционально умной. Как ни пытался С. И. Валянский свести ее с ума своими хронотроническими заморочками, так у него ничего и не вышло. Пришлось терпеть такую, какая есть.

С. И. Валянский не всегда был Валянским. Настоящая фамилия его Молодцов, это всем известно. Просто еще в студенчестве он, исследуя поверья античных вятиков, наткнулся на любопытную традицию: чтобы победить врага, те назывались именем этого врага, брали себе, так сказать, оперативный псевдоним. Тут как раз подоспела сдача диплома. С. И. Валянский, то есть Молодцов, возьми да и поменяй себе фамилию на Дипломов. Что вы думаете? Сдал практически сразу. Потом ему настала пора жениться. А у него никак не получалось. Мучился, хотел руки на себя наложить, но вовремя вспомнил про вятиков и назвался Женщченко. Не прошло недели, как женился на самой лучшей.

Потом пришло время писать диссертацию. А ему было лениво, да так, что сил никаких нету. Он взял да и назвался Докторов. Диссертация сама написалась.

Но тут слух о его колдовских проделках достиг ушей начальства. Его вызвали в Теплостанский райком партии и велели сейчас же прекратить валять дурака.

А он просто так уже не мог.

Д. В. Калюжный давно хотел проследить, какого несчастья С. И. Валянский повадился искать в Теплом Стане. Но побаивался, помня, что слово «Стан» происходит от католического «Сатан», а прилагательное «Теплый» самым недвусмысленным образом это происхождение локализует.

Верстальщик О. Горяйнов очень любил писать романы. А еще он любил делать добро. Как напишет роман, сразу несет его, бывало, почитать С. И. Валянскому. А С. И. Валянский, завидев могучую фигуру верстальщика, кричал: «Толстый! Толстый!» Он даже и не догадывался, что Толстый – это фамилия писателя. А верстальщик О. Горяйнов радовался. Он не знал, что этих Толстых уже была целая толпа.

Концепцию пенсионной реформы так и не выработали. Д. В. Калюжный кричал: «Согласен, при большевиках жили плохо, но пенсию все равно надо платить!..» С. И. Валянский возражал: «Не согласен, при большевиках жили хорошо, но пенсию, тем не менее, платить надо». Ученый секретарь г-жа Ермилова кокетничала, утверждая, что по молодости лет даже и не знает, что за большевики такие, но пенсию надо платить, несмотря ни на что. Верстальщику О. Горяйнову, как всегда, не дали слова сказать. Так и не выработали концепцию.

Однажды основатели хронотроники поспорили, кем был Рюрик: французом или немцем? И доспорились до того, что С. И. Валянский переименовал свою морскую свинку в Калиюгу, а Д. В. Калюжный, который своей свинки отродясь не имел, побежал к речке Истре, чтобы поймать лягушку и назвать ее Сергеем Ивановичем.

На пустынных брегах означенной речки он встретил общеизвестного эрудита Жабинского и написал с ним книжку, доказав, что Рюрик – литовский грек из мусульман.

И стоило ради такой чепухи ругаться с С. И. Валянским?

С. И. Валянский сговорился однажды с Д. В. Калюжным создать политическую партию «Хронотроники», чтобы спасти Россию. В третьи учредители подбили академика Р. Г. Василова, наобещав ему, что заодно спасут Татарию. Однако ничего у них не вышло: после объявления в газете на учредителей волной хлынули хроники в трениках, тренеры с тоником, гномики с вот такими хрениками, стоики, хлюпики, струнники, странники из храмиков, а также хроменькие, странненькие и просто гомики, среди коих особо выделялись хроникеры, хреноправы, хренотеры и похренисты.

Минюст и народный суд, конечно, отказались регистрировать такую гнусную партию. Остались Россия и Татария не спасенными.

Д. В. Калюжный завидовал С. И. Валянскому, что у него есть свой собственный Толстой, и пытался заставить ученого секретаря г-жу Ермилову тоже писать романы. Он даже придумал для нее сюжет про нимфоманку. Но г-жа Ермилова отказывалась писать роман, отговариваясь тем, что по молодости лет пока еще не знает, что такое нимфоманка. Верстальщик О. Горяйнов пытался объяснить ей на пальцах, что это такое, но не преуспел. Сам, наверное, не знает.

С. И. Валянский услышал по радио: «…Президент заболел бронхитом, прилетев из Теплого Станбулла в холодную Москву…» – и, имея аналитический ум, задумался. Что такое «Теплый Стан» – он знал не хуже других. А что такое «булл»? Как назло, рядом не оказалось русско-турецкого словаря. На всякий случай полез в корейско-албанский. Нашел там засушенную розу и восемь долларов двумя бумажками. Вот так оно бывает в жизни: у одних – горе, у других – радость.

Верстальщик О. Горяйнов очень любил животных. А еще он любил делать добро. Как увидит где-нибудь животное, сразу хватает его и делает добро. Шкуру ему мнет или просто так хвоста крутит.

А Д. В. Калюжный был гением и по этой причине всегда ходил без денег. У него не хватало денег даже на парикмахера, и он оброс волосами, как крокодил. Из-за этого он ни хрона не видел и бродил по Москве без всякого соображения, сшибая людей и фонарные столбы.

Однажды верстальщик О. Горяйнов, поймав комнатную жучку по фамилии Кузька, делал добро при помощи специальной машинки, а шерсть складывал в мешочек. Когда на него налетел Д. В. Калюжный, верстальщик не догадался, что это гений, а решил, что животное, и сделал добро. И только когда он сложил в мешочек прическу Д. В. Калюжного, он обнаружил, что это Д. В. Калюжный.