Лорен Сент-Джон - Последний леопард
— Она прямо так и сказала: «через мой труп»? — переспросил Бен Мартину, когда та рассказала об услышанном.
Они закончили завтрак, помогли вымыть и убрать посуду и направлялись сейчас в конюшню в сопровождении Магнуса, вразвалку ковыляющего за ними.
— Не знаю уж теперь, Бен, — призналась Мартина. — Я была жутко усталая, сонная и слышала через дверь. Но, в общем, придумать такое трудно, верно? «Через мой труп»… Мы же так обычно не говорим. И насчёт денег тоже.
Тропинка, по которой они шли в указанном направлении, привела их в эвкалиптовую рощу. Когда миновали её, до них донёсся запах конюшни. Этот запах, как запах печёного хлеба, а сейчас и новый для неё запах от дыхания жирафа, Мартина любила больше всех остальных.
Уже была видна конюшня. Бен, шагавший впереди, остановился. То же сделал Магнус — какая забавная птица. Прямо как дрессированная. Возле конюшни ребята увидели Сейди, которая была поглощена разговором с темнокожим мужчиной. По всей вероятности, это и есть её помощник во всех делах, Нгвенья. Лица обоих были озабоченными.
— Быть может, с ним она и говорила вчера по телефону, — высказал предположение Бен. — Возможно, он хочет уйти от неё на другую работу, где больше платят, а она его не пускает, потому что без него ей труба. И оба злятся.
Мартине такое не приходило в голову, и она хотела что-то ответить Бену, но их уже увидели, и Сейди помахала рукой.
— Идите сюда! — крикнула она. — Познакомьтесь с тем, без кого я — как корабль без штурвала.
Нгвенья пожал им руки, ладони у него были шершавые, мозолистые.
— Гого очень добра ко мне, — сказал он с улыбкой. — Но всё, что надо, она умеет делать и без меня.
— «Гого» означает «бабушка» на его языке, — объяснила Сейди. — И он скромничает, говоря, что он не мой штурвальный. Он даже капитан, вот кто!
Смущённый Нгвенья не стал больше спорить и сказал:
— Пошли к стойлам. Я вам покажу наших дружков. Вы, наверное, здорово сидите в седле?
Бен покачал головой.
— В жизни не сидел на лошади.
— А я ездила верхом, — сказала Мартина, — но только на жирафе.
Нгвенья понял, что она так шутит, и ждал продолжения, но его не последовало, и тогда он в некотором недоумении взглянул на Сейди, как бы желая сказать: «Ну и внучка у вашей подруги! Какие умеет шутки отпускать!»
Сейди рассмеялась:
— Девочка ничего не выдумывает. Сама я не видела её верхом на жирафе, но это чистая правда. В заповеднике в Южной Африке, где она живёт, у неё верховой жираф по имени Джереми… Джемми.
Нгвенья хлопнул себя по лбу.
— Ну и ну! Никогда бы не подумал! Значит, на лошади тебе совсем легко будет. Ведь у неё спина гораздо ниже над землёй и намного ровнее, чем у жирафа.
* * *Нгвенья как в воду глядел, когда предсказал, что Мартина будет хорошей всадницей: всё у неё получилось с самого начала — легко села верхом, сразу приняла нужную позу, вовремя натягивала и отпускала повод — как будто родилась в седле!
И вроде бы чем могла ей помочь езда на хребте животного высотой чуть не с подъёмный кран, на кого и сесть-то целое событие, и слезть — тоже, а уж ехать — вообще сплошной кошмар: держаться почти не за что, земля видна где-то далеко внизу, как из гондолы воздушного шара. А этот «воздушный шар» ко всему ещё с норовом: то понесётся во весь опор, то резко затормозит, то изогнёт шею, словно змея, чтобы пожевать вкусные, сочные листья акации.
Итак, с верховой ездой у Мартины заладилось. Даже пустив лошадь рысью, она всего два раза упала с седла, что тоже удивило наблюдавшего за ней Нгвенью, он одобрил её смелость и ловкость, но заметил, что с галопом нужно подождать. О чём он ей не сказал и что вызвало его молчаливое изумление, если не оторопь, — так это как все шесть лошадей, находившихся под его присмотром, отнеслись к ней. приняли почти за свою, слушались беспрекословно, ласкались и всячески пытались привлечь её внимание.
Поэтому неудивительно, что не прошло и двадцати минут, как она села на большого вороного Джека, а Нгвенья уже предложил ей, если хочет, взять опеку над ещё двумя лошадьми по имени Сирокко и Темпест[9], обе — арабского происхождения с довольно сложными характерами. Мартина согласилась и тут же с помощью Нгвеньи надела на одного из упрямцев седло, села, и тот послушно прокатил её по лугу, ни разу не попытавшись встать на дыбы и сбросить.
У Бена отношения с лошадьми сложились далеко не так блестяще. Нельзя сказать, чтобы лошади его невзлюбили, совсем нет. И он относился к ним по-доброму, с должным уважением, но всё-таки… Всё-таки, даже Кассиди и Мамбо[10], пузатые белые пони, за которыми Нгвенья предложил ему присматривать, не очень-то его слушались и норовили играть с ним, как с равным. А когда он оседлал одного из них, тот в конце концов сбросил его в колючие кусты.
Мартина, к её чести, не проявляла никакого превосходства перед Беном — она жалела его, всегда такого спортивного — школьного чемпиона по плаванию, умелого следопыта и рыболова, и ей было даже неловко, что у неё так всё получается. Но чем могла она помочь? Только сесть на лошадь вместо него…
И всё же они с Беном, в сопровождении Нгвеньи, совершили в первый же день длительную конную поездку по парку Матопос, между удивительными нагромождениями скал, и прониклись необычностью и красотой здешней природы. И были немало удивлены, когда за одним из поворотов увидели между скалами двух маленьких девочек в школьной форме с учебниками в руках. Поблизости не видно было ни школы, ни жилых домов, а девочки спокойно шли по дикой местности, где в любую минуту могли появиться звери или ядовитые змеи; шли и весело болтали друг с другом.
Нгвенья поговорил с ними на местном языке, и обе девочки уставились на Мартину и захихикали, прикрывая лица учебниками. Когда они скрылись из вида, Нгвенья сказал, что они так выражали своё удивление тем, что Мартина только что пересела на лошадь с жирафа, о чём он им поторопился сообщить. И ещё сказал, что эти девчушки каждый день ходят по шесть километров в школу и обратно через парк.
— Почему их никто не подвезёт? — спросила Мартина, вспомнив, что столько же примерно они проезжают с бабушкой до её школы на машине, и Мартине дорога всегда кажется жутко длинной.
— Потому, — ответил Нгвенья, — что у их родителей нет своих машин, они слишком бедны. А если спросишь, почему девочки всё-таки ходят в школу, отвечу, что, наверное, очень хотят учиться.
И тут Мартина ощутила что-то вроде стыда. Ведь на месте этих девчонок она ни за что бы не прошла двенадцать километров в день ради школы, где ей так скучно и нудно и где она тратит столько времени понапрасну, вместо того чтобы общаться с Джемми и другими животными…
Они уже довольно долго ехали по парку, но скал не делалось меньше, а растительность вокруг становилась всё гуще и напоминала джунгли. Мартине начинало казаться, что вокруг нет и не может быть людей, а девочки-школьницы и они сами — первые, случайно забредшие сюда человеческие существа, первопроходцы.
Однако Нгвенья нарушил её мысли, сказав, что люди тут поселились, как считается, 40 000 лет назад. Много разных племён — бануби, машона, матабеле, ндебеле… Король Мциликази из племени ндебеле был первым, кто пришёл в эти края со своими воинами…
Бен, так ему показалось, увидел в это время, как впереди, между кустами, что-то мелькнуло. Нгвенья резко повернул своего коня в чащу и тихо произнёс:
— За мной! Сворачивайте!.. Слезайте с лошадей!..
Они успели сделать это, прежде чем мимо них по тропе прошли гуськом трое мужчин. На том, кто впереди, была фетровая шляпа, белая рубаха с закатанными рукавами, на остальных — комбинезоны, расстёгнутые до пояса. Полуобнажённые мускулистые тела, словно высеченные из дерева, лоснились от пота. На голове одного из них был большой мешок с маисом, у второго в мешке — какие-то инструменты. Они жарко спорили и ничего вокруг не замечали.
— Искатели сокровищ, что ли? — тихо сказал Бен Мартине.
— Почему ты так решил?
— У того, в шляпе, приборчик на поясе. Кажется, для поиска металла в земле.
— Какого металла?
— Не знаю точно. Золота, наверное, или серебра.
— Браконьеры они, вот кто, — решила Мартина.
В разговор вмешался Нгвенья. Голос у него был рассерженный:
— Могу сказать точно: никакие это не браконьеры! Одного из них я хорошо знаю — он сын моего дяди. Мой двоюродный брат.
— А почему вы не хотите с ним встретиться? — спросил Бен.
— Потому что он нехороший человек, — так же сердито ответил Нгвенья. — Он и его дружки — баламуты! Нарушители спокойствия! Не ищут работу и не хотят работать. А ищут сокровище короля Лобенгулы!
— Но разве это правда? — воскликнула Мартина. — Не сказка?
Нгвенья скривился.
